Андрей Уланов - Крысолов

Коджас вполне был готов – по крайней мере, надеялся, что готов – увидеть демона цвета крови с футовыми рогами и пышущим из глазниц пламенем. Но через борт фрегата перевешивался темноволосый крепыш в мятой полотняной рубахе. В руках же у него был не магический жезл, а длинный багор, которым иторен явно вознамерился отпихивать лодку от борта.

– Я посланник шаха Беда, – торопливо выкрикнул Ибрагим. – Мне нужен ваш капитан.

Над бортом появилась еще одна голова, на сей раз в соломенной шляпе – когда-то круглой, но сейчас из-за обтрепавшихся краев больше похожей на обкусанную лепешку.

– Хто-хто там?

– Я – Ибрагим Коджас, младший визирь шаха Беда, да длятся его дни, – привычные слова заметно прибавили уверенности в голосе. – Повелитель истинно верующих прислал меня к вашему командиру.

– А документы у вас есть? – по-мальчишески звонко спросила третья появившаяся голова, увенчанная треуголкой.

– Д-документы? – растерянно переспросил Ибрагим.

– Ну а как мы узнаем, что вы действительно визирь и посланник шаха?

Мальчишка не шутит, понял визирь, наоборот – он преисполнен важностью порученного ему дела. О, Вечнозеленый…

Проблема была в том, что никакими доказательствами его не снабдили – ведь он отправлялся не в Асадобад или, спаси Мессия, в заморские страны. Никто не предполагал, что фрегат бросит якорь не у берега, а теперь глашатай и стражники остались на набережной возле паланкина, поспешно же найденный катер портовых мытарей, мягко говоря, не поражал роскошью.

– Всякий подданный шаха знает мое имя, – произнес Ибрагим, старясь, чтобы его слова прозвучали как можно надменней. – Спросите любого.

Последний совет был излишен, запоздало сообразил он – кроме гребцов катера и джехангира иторены могли опросить разве что рыб.

– Спросишь, как же, – недовольно буркнул моряк в соломенной шляпе. – Тебя-то кто по-нашенски гутарить учил?

– Что у вас тут?!

К месту действия прибыл, наконец, настоящий офицер. Это стало ясно визирю в тот миг, когда маячившие над бортом головы – их было уже не меньше десятка, причем на некоторых Ибрагим разглядел красные платки, знак легендарной Морской Гвардии – разом исчезли.

– Лодка с берега, тан ун-лейтенант! – отрапортовал мальчишка. – А в ней… – часть фразы визирь не смог разобрать, – который требует встречи с командиром.

– Сбросьте шторм-трап, – скомандовал невидимый визирю офицер. – И… старшина Фишер, постройте рядом ваших людей.

– Слушаюсь, м`тан!

– Я останусь в лодке, – процедил сквозь плотно сжатые губы Ниссим.

– Но почему?!

– Если иторены готовят ловушку, незачем лезть в нее двоим. – Не глядя на визиря, глухо произнес джехангир. – Это не моя воля.

Воин явно чувствовал себя не лучшим образом, но Ибрагима сейчас меньше всего интересовали чьи-либо муки совести. Приказать Ниссиму не подниматься на корабль мог только начальник дворцовой стражи. А еще – сам шах. Кто из них ждет подвоха со стороны огневиков? Лучше об этом не думать, приказал себе Коджас. Ты же видишь, там люди, обычные люди, почти такие же, как иторенские рабы на рынке. Да… лучше думать о том, как я заберусь наверх.

Шторм-трап фрегата превзошел самые худшие ожидания Ибрагима. Это звучное именование, как выяснилось, было присвоено даже не простенькой деревянной лесенке, а обычной веревочной сети. Едва схватившись за нее, визирь почувствовал, как ноги превращаются в нечто желеобразное и замер, боясь пошевелится… до тех пор, пока гребцы катера на счет «раз-два» буквально перебросили Коджаса через борт.

– Ун-лейтенант Гарсиа Оркис, – представился стоящий перед трапом офицер. – Вы посланник шаха?

– Д-да, – подтвердил Ибрагим, зачарованно глядя мимо ун-лейтенанта – на короткий ровный строй моргвардов. Это всего лишь люди, мысленно повторял он, просто люди, кровь и плоть у них в точности как у меня. Утешало это соображение весьма слабо, но за неимением другого…

– Следуйте за мной.

Пройдя мимо «красных платков», офицер-огневик исчез в черном провале – солнце освещало лишь первые две ступеньки лестницы, уводящей в мрачные глубины корабля, и вида их вполне хватило визирю, чтобы осознать: по этой лестнице непривычным людям лучше спускаться осторожно, не торопясь, лицом к ступенькам.

– Вот капитанская каюта!

Невероятно, подумал Ибрагим, пригибаясь, чтобы не задеть косяк, просто непостижимо, чтобы повелитель такого большого и могучего корабля ютился в столь убогом помещении. Стены – в большинстве своем голое дерево, а из мебели наличествовал небольшой стол, койка, два стула и два огромных, тщательно закутанных в ткань предмета, в которых визирь с трудом, но все же сумел опознать пушки.