Юрий Погуляй: Именем Горна?

Эйдор с угрюмым видом сидел на валуне, положив руки на колени, и смотрел на раскинувшуюся внизу долину. Палачи сдержали слово, доставили его на седловину перевала и, на прощание одарив злыми взглядами, растворились в воздухе. Какое-то время ошалевший от неожиданного спасения юноша брел куда глаза глядят по укутанным снегом и облаками камням, а потом вышел из хмари.

Сколько времени юный чародей буравил взглядом долину — он не знал. Внутри кипела ненависть к Анхору, к Палачам, к Братству. Он отомстит. Он даже не услышал ни одного слова благодарности. Справедливость? Они сделали раба из Ладомара! Все по расчету. Справедливость же не бывает по расчету.

Они ответят за это. Эйдор станет сильнее и вернется в Анхор. Отомстит! Освободит паладина! Если бы не он…

Эйдор вспомнил Агиру. Интересно, его так же встретили бы доблестные рыцари Братства? Казнили бы в горах? Почему Ордену служат вампиры, а юный чародей не может? Отчего ему не предложили текст присяги?! Молодой волшебник плотно сжал зубы, стараясь унять злость. Надо не беситься, а думать, как быть дальше…

Куда идти?

Глядя на долину, юноша заметил парящую над лесом точку.

— Агон? — вслух произнес он и в следующий миг чуть не свалился с камня.

«Кто это?» — раздалось в голове, и неожиданно мир загомонил на разные голоса, будто Эйдора выдернули из гор и бросили в центр праздничной ярмарки.

«Кто это?!» — настойчиво повторил кто-то.

— Это я, Эйдор… — понуро представился юноша.

«Какой Эйдор?»

— Эйдор из Скафолка. Анхорец…

Гвалт сводил с ума. Молодой чародей не мог ни слова разобрать в месиве голосов.

Агон молчал очень долго, но потом спросил:

«Так ты теперь с нами?»

— Похоже, что да… — устало произнес юноша. Он усмиец… Он — усмиец. Чудовище…

«Ты все испортил!»

— Надо поговорить… — Он такой же, как Агира. Он жил в Анхоре слугой Халда и теперь предал веру? Но почему? Как? Почему не тогда, на поляне, у трупа незнакомца и сожженной вампирши? Почему только сейчас?

«Ты где?»

— Смотрю на тебя с горы, красиво летишь…

Что же теперь будет?

— Я не предавал Халда… Почему я… такой?

«Потому что от веры здесь ничего не зависит», — неожиданно поделился голос. Когда Агон говорил, шум тысяч разговоров уходил на задний план. «Потому что ты таким родился. Потому что мы все такими родились!»

— Я так устал…

«Я тоже… Ты и твои товарищи сломали весь план! Где Лемилла?»

— У Братства… Ты убьешь меня?

«Нет! Раз ты с нами, зачем тебя убивать? Хотя признаюсь — час назад убил бы. Почему ты не ушел со своими?»

— Я изгнан… А почему ты мне отвечаешь?

Эйдор откинулся на спину и утер выступившие слезы.

«Потому что ты с нами. Мы семья, мальчик. Мы Дети Усмия».

Молодой чародей больше ничего не сказал. Лежа на камне, он шмыгал носом и глядел на низкие облака.

Огромный волк приземлился в ста шагах от чародея. Агон спрыгнул на землю и осторожно пошел по камням к юноше.

— Вот ты какой, Эйдор, — произнес он, глядя на чародея.

— Вот ты какой, Агон. — Эйдор с трудом улыбнулся седовласому волшебнику с глубокими, близко посаженными серыми глазами.

Император протянул ему руку:

— Вставай… Простудишься.

Сентябрь 2006

Шлем-армэ — шлем, полностью закрывающий голову и имеющий подвижное забрало, задняя часть выковывалась по линии шеи . — Примеч. ред.

Бацинет — европейский шлем XIV в. Иногда бацинет называли собачьим шлемом, т. к. своей формой он напоминал собачью голову.

Топхельм — на Руси такие шлемы назывались «ведро» или «горшок». В таком шлеме лицо закрыто полностью, оставались узкая смотровая щель и решетка для дыхания.

Котта — длинный кусок ткани с дыркой для головы посередине; надевали поверх доспехов.