Наталья Резанова - Зов Нимра

Женщина сидела на плоском камне у песчаного спуска и стаскивала с ноги второй сапог. Подошва его была оторвана.

- Дальше босиком пойду, - сообщила она совершенно обычным, хотя и несколько осипшим голосом. - Жарко…

Вид у Тиугдала, должно быть, был совершенно ополоумевший, потому что она рассмеялась. ОНА СМЕЯЛАСЬ! Тиугдал уставился на нее - до предела истощенную, одетую в грязные лохмотья, со слипшимися и торчащими, как иглы, волосами, с клочьями облупившейся кожи на обожженном лице. Все ужасное, нечеловеческое необъяснимо исчезло. Глаза ее были широко открыты - тоже совершенно обычные глаза, карие, с золотистым райком.

- Я думал, ты умерла, - пробормотал он.

- С чего мне умирать?

- Ты так кричала…

- Новорожденные тоже кричат. Кричало, воплощаясь, Сердце Нимра. - Она встала, потянулась, с видимым наслаждением прошлась босиком по песку. - Сердце Нимра требовало воплощения. Это должно было произойти в храме. Поэтому я так спешила. Но не успела, и меня накрыло здесь.

- Как это? - Ее неожиданная разговорчивость не проясняла ничего. Словно она говорила на неизвестном языке.

- Силы не действуют сами по себе, - пояснила она. - Нужно войти в поле их притяжения, чтобы они вошли в тебя, завладели тобой и стали тобой. Это больно, но, похоже, не смертельно.

Она спустилась к воде и намочила себе лицо и голову. Машинально Тиугдал повторил ее движения. Она засмеялась, шлепая по воде. Что-то во всем этом было не так. Ведь она же должна сейчас падать с ног от голода и усталости, а она полна свежих сил и бодрости.

- Ты устал, - сказала она, - извини. Это все из-за меня. Но мы правильно шли, не сбились. К вечеру мы будем в деревне, а завтра - в Нимре. Там я смогу тебе помочь, но вряд ли это понадобится. В гавани Нимра сейчас стоят восемнадцать гернийских кораблей, и не меньше чем на семи тебя примут с радостью.

- Откуда ты знаешь?

- Это знает Сердце Нимра.

- Что такое «Сердце Нимра»? Она пожала плечами.

- Трудно объяснить… есть вещь издалека… не из этого мира… из другого времени… благодаря ей можно знать все, что происходит в Нимре и многих других местах. Но сама говорить она не может. А остальное ты и сам знаешь. Однако гернийцы не забивают себе головы байками об оракуле Нимра…

Он вздрогнул. Она не могла помнить - она была безумна… Или он все же ошибался относительно человеческой природы стоящего перед ним существа - вместилища Сил: сначала марионетки их, потом хозяйки, и женский облик ее - лишь видимость?

И что тогда будет с ним самим - ведь он видел то, что видеть нельзя?

- Ничего, - сказала она. - Тебе придется просто жить.

- Ты можешь читать чужие мысли?

- Только когда люди думают обо мне. Или о Нимре, что то же самое.

Он принял это к сведению. Теперь всю жизнь придется следить за своими мыслями. И все же…

- Кто ты теперь?

- Я была никто, - спокойно ответили она. - Теперь я - Нимр.

- Нимр - это город, - сказал он и тут же вспомнил, что в мгновения опасности называл ее именем города.

Она кивнула, словно о чем-то хотела умолчать. Потом протянула ему руку.

- Идем. Недолго тебе осталось мучиться. Он не нашел, что ответить.

На закате следующего дня они подошли к воротам Нимра, и Тиугдал в первый раз со стороны суши увидел величайший город Ируата, его мраморные и лазуритовые башни - и траурные штандарты на стенах, и черные стяги на шпилях. И еще он увидел, как поползли вверх по стенам и начали спускаться с башен эти траурные полотнища, когда в ворота ступила женщина в грязных отрепьях. Ибо только так, босиком и в рубище, владыки Нимра должны были входить в свой город.