Екатерина Белецкая - Романтики с Хай Вея

А потом нужно вернуться обратно, снова перейти через Кудринскую площадь, пройти мимо ресторанчика «Швейк» и очутиться на площади перед высоткой. Можно сделать так же, как сделал когда-то Рыжий – поднять голову и внимательно вглядеться в окна верхних этажей. Можно просто пройти мимо… но почему-то я всегда стою. Странное ощущение. Как будто смотришь на центр мира. Шпиль укрывает небо, подсвеченное бесчисленными городскими огнями, башни остры, сам дом уже стар по городским меркам, но в то же время он велик истинным неподдельным величием. То, что строится сейчас, с годами потеряет былую привлекательность, этот же дом годы украшают, добавляя новые штрихи к его облику. Энергетика… да, Лин был прав, энергетика и в самом деле неважная, но и Пятый тоже был прав тогда, когда сказал, что «мы привыкли». Оказалось, что привыкли настолько, что и представить себе трудно. Привыкли до любви. Бывает…

Теперь следует перейти дорогу, обойти круглое здание «Краснопресненской» и двинуться в сторону Белого дома. Впрочем, тогда его называли иначе, но… пусть будет Белым. Ведь это чистая правда. Он и в самом деле белый.

В парк Павлика Морозова следует входить с опаской – это очень странный маленький парк. Парк имени предателя. Только вот сейчас об этом мало кто помнит. Хороший мальчик Павлик, сын кулака, настучал в правление недавно созданного колхоза, что папа утаил от государства зерно. Папу повязали, но и Павлик после этого события особенно не зажился – друзья папы расправились с ним скоро, но справедливо. Вот и появился в центре Москвы одноименный парк имени предателя Павлика. Впрочем, это все в прошлом. Сейчас надо просто пройти потихонечку по главной аллее, посмотреть, как дети катаются с ледяной подтаявшей горки на фанерках и картонках, потом повернуться и уйти прочь. От ворот, от парка, от деревьев под снежными шапками, от вороньих криков… почему-то в этом парке всегда кричат вороны, даже после урагана девяносто восьмого года они там горланили, стараясь переорать друг друга. Они, наверное, знают, чьего имени этот парк. Он им за это особенно дорог.

Теперь в парке стоит маленькая деревянная часовня. Раньше ее тут не было. А улица перед парком помнит слишком много крови. Раньше… да, совершенно верно. И ее тут тоже раньше не было.

Заменить. Щелк-щелк-щелк. И еще раз – щелк. Тишина с пустотой в равных долях. Слова и мысли. Не свои, чужие. Слова и мысли великих. Куда нам до великих. Свое бы донести, не растерять по дороге. И не пропасть. Великие печали. Полная невозможность с кем-то поделиться. Что скажет редактор? Да все ясно, что он скажет. Легко догадаться. «Бред, лишено логики, несовременно… читатель, согласно рейтингам, имеет сейчас совсем другие запросы, он уже устал от этой мрачности… и вообще – рецензия отрицательная. Можете больше не звонить». Даже думать про это пошло… Господи, только не как у всех этих… псевдо-поэтов, псевдо-литераторов… это не «псевдо», и это не роман. Это не статья, не картинка с выставки, не любование собственным «я», не желание навязать свою точку зрения. Это просто очень нужно рассказать. Пока еще есть смысл рассказывать. Потом может стать поздно. Только бы не сказали…

Нет, пока еще не говорили. Еще хорошо будет, если скажут. А ведь бывает и проще – не позвонят, и все дела. Легко и удобно. «И будет карточка пылиться…» Хотя нет, не будет. Снесут все с жесткого диска, освободят место подо что-то более значимое, знакомо узнаваемое… Тоже нет. Еще проще. Скорее всего, просто не станут даже разговаривать. Обидно… «Обижаться – удел горничных». Гумилев. Интересно, что ему говорили?… Нет, впрочем, совсем не интересно. Поток сознания, вечные вопросы… С этим надо заканчивать.

Горы черновиков с совершенно нечитаемым подчерком. Что-то пошло в окончательный вариант, что-то не пошло. Все равно – нет связности. Обрывки, дым, осенние листья, свет в окнах, грязь и холод, душное лето и трескучий мороз зимы – все вместе. Не отделить. Оно ведь было вместе, как же можно это сделать по-другому?… Разве можно убрать с глаз долой это серое зимнее небо?…

Смешно. Смешно, господа. Вы забыли про то, что есть еще чердаки и подвалы. Помните? В каждом доме есть чердак и подвал. Это аксиома…

Страх почти всегда неоправдан. Это хорошо известно тем, кто его никогда толком не испытывал. Всегда можно потолковать всласть о том, как важно вовремя принять правильное решение, как мудро поступить этак, а вовсе и не так, как поступил кто-то из знакомых. И – венец всему! Новая (и старая, кстати), коронная фраза: умный человек всегда правильно организует жизнь вокруг себя. А что, скажите на милость, организовывать? Если ничего не осталось. Если внезапно ты оказался в пустыне, где нет даже тени… хотя бы намёка на тень.