Павел Васильев - Из пыли времен (СИ)

На столе перед девочкой замер прекрасный маскат, сжатый широкой ладонью, стальная крестовина искрилась узором из адамантов, по клинку, тонкими нитями, струилась гравировка, металл сверкал в лучах, проникающего в окно солнца.

Девочка подняла голову.

Нагрудник, усеянный золотой вязью, охватывающей солнце с пятью лучами, поблескивал начищенной сталью, а за плечами воина трепетал бордовый плащ отороченный золотом. Суровый взгляд следил за рудокопами; еще четверо воинов в таких же плащах безучастно держались в стороне — это их и видела Лита за филенчатыми перегородками зала для почтенных гостей.

И как только Лита подняла голову, весь окружающий мир поплыл, истаивая, словно туман. Глаза жадно впились в профиль: прямой нос, иссиня-черные волосы, подбородок обрамленный бородой «косичкой», перехваченной серебристой лентой. И глаза цвета глубинных вод.

Она узнала его! Это его она видела в день, когда вышла из пещер! Это он — Зверь!.. Нисколько не изменился…

Дыхание перехватило, и Лите стоило огромных усилий выдохнуть, сохранив спокойствие и присутствие разума.

Рудокоп отступил, медленно убирая руку подальше от кинжала и зло сверкая глазами; потянул, хлюпающего разбитым носом приятеля, назад к стойке… Если бы он знал, насколько ему повезло, что не успел кинуться на девочку со своим «обрубком», упал бы, наверное, в ноги воину, благодаря за спасение…

— Тебе не стоит ходить одной в такие места, — серебристая лента на бороде «косичкой» колыхнулась, когда мужчина повернул голову.

Взгляд уперся в Литу.

— Я могу за себя постоять, — процедила Лита.

— Не сомневаюсь, — губы мужчины растянулись в добродушной улыбке, обнажив ровные зубы.

Меч, щелкнув, скрылся в ножнах, не менее щедро украшенных все теми же адамантами.

Она так долго ждала этого дня, и вот он перед ней! Она часто представляла, как выхватывает меч, как бросается на него. Как кровь из разрубленного горла скользит по клинку, по эфесу, как слипаются пальцы от этой теплой багряной влаги. Как он обессилено падает на колени. Хрипит, зажимая смертельную рану — горло булькает, он что-то пытается сказать, но слов не разобрать. Да, они и не важны: она не собирается слушать! Ей не нужны мольбы о пощаде! Достаточно видеть, как жизнь покидает тело… Чтобы еще живая ладонь отпустила меч… Чтобы вороны выклевали потухшие глаза, а волки растерзали плоть, лишая сожжения и любого шанса предстать перед Богами. Ей не нужны его муки — нужна только смерть!..

Но оба Когтя все так же покоились в ножнах. Лита словно окаменела от неожиданности. Что-то удержало от отчаянного броска. Словно чья-то сильномогучая длань легла на плечо, не позволив вскочить, взмахнуть сталью… Словно кто-то неуловимо шепнул: «Не сейчас…» И какая-то незримая цепь сковала тело…

Или это страх? «Нет!» — Лита отмела эту мысль.

Она направила все силы на то, чтобы не выдать себя, чтобы ни один мускул не дрогнул. Постаралась вести себя естественно.

— Впредь, будь осторожнее, — мужчина спокойно развернулся и направился к выходу.

А Лита смотрела в удаляющуюся спину — золотое солнце всходило на темно-бордовом плаще, отбрасывая такую же золотую рябь, словно поднималось из кровавых глубин. Волосы, водопадами тьмы, струились по плечам и чуть колыхались при каждом движении. Кольчужный хауберк шелестел в такт шагам…

«Как я могла не заметить, когда он подходил?! — корила себя девочка. — Как не услышала?!»

Чуть выждав, Лита бросилась следом.

Когда она выскочила на улицу, мужчина удалялся верхом на статном белом жеребце в сопровождении четырех всадников. Они выехали за ворота и понеслись в восточном направлении, оставляя после себя клубы пыли.

А девочка стояла и смотрела им вслед; ладонь лежала на рукояти чуть выдвинутого Эли, и казалось, что даже это усилие — достать всего на четверть — далось с огромным трудом. Словно кто-то давил на сверкающее навершие, не позволяя клинку вдохнуть полной грудью свежего утреннего воздуха, мешая стали утолить жажду…

Но мог ли Перворожденный не узнать ее запах?!

«Пропасть, Боги! К чему эти игры?!» — в сердцах воскликнула Лита, с силой вгоняя клинок обратно.

Девочка безразлично ковырялась в тарелке, когда вернулся Саодир. Он с порога кивнул служке, знаками показав повторить заказ девочки, и тот шмыгнул на кухню. Лита не подняла глаз, ни когда доски пола скрипнули под золотоволосым, ни когда он опустился на стул напротив.