Юлия Табурцова - Лабиринт снов

— За тобой под монтировки прыгнул, — ответил Антон. — Слышь, Светильник, лучше ответь: как дошла до такой худой жизни? — он показательно постучал пальцем по моей выделяющейся ключице. — Неудивительно, что древы тебя за эльфа приняли — ты совсем не выросла. Нашла эликсир молодости? Быстро выкладывай! — требовательно заявил он.

Он жаждал информации. Я в блаженной прострации предавалась наблюдению за жестами и лицом друга. Речь и жестикуляция уверенного в себе мужчины, лицо хранит отпечаток времени. Антон повзрослел — из мальчишки превратился в мужчину, а взгляд остался тем же, как прежде говорящим: «Что бы ещё такого учудить?» Однако и во взгляде прорезалась томительная грусть по тем временам, где заботы ограничивались работой, жильём и финансами. Одновременно жаль, и не жаль что это время кануло в лета. Обстоятельства вокруг нас стали другими, мы сами безвозвратно изменились.

— Расскажу, — пообещала я. — Только поклянись, что никому не скажешь!

Парень подоткнул ногтем резец, мол, зуб даю! На повествование ушёл остаток ночи и фляжка Антона с соком. Я ничего не утаила: ни про Фродо, ни про Кольцо, ни про Предназначение. Тошка слушал внимательно, иногда смеялся, иногда заворожёно молчал, изредка вставлял комментарии.

— Про книгу я забыл, — признался он, — не думал попасть именно в это время. Ну, догадывался, конечно — слишком много совпадений и слухов. Каюсь, мне было лень сложить факты воедино и сделать вывод.

Я пожала плечами. Странно не прийти к вполне логичному выводу, прожив почти двадцать лет в Средиземье. С другой стороны, он мог просто не попадать на места сих «исторических» событий. Не насторожил меня и тот факт, что он о себе толком не рассказал, списала на неожиданность встречи. Все-таки мужчина априори от шока должен оправляться первым.

Антон прихлебнул и кокетливо подмигнул мне.

— Что, говоришь, у тебя с Леголасом?

Он частенько интересовался моей личной жизнью на правах друга, там, в далёком прошлом. Мог безобидно подшутить, посоветовать. А мог помочь избавиться от незадачливого поклонника, или отмазать от Кости, например. Я не удивилась его вопросу, но настроение упало. В нём ещё что-то кроме взрослости. Не могу пока оформить свои предположения.

— Ничего! О чём ты вообще?! Говорю же — он идиот.

— Светка, я тебя умоляю, ты не глупая, но в отношениях никогда не разбиралась, — Антон покровительственно похлопал меня по плечу, разок промахнувшись, отчего возникло ощущение, что во фляге находился не просто сок.

— Что во фляге? — с подозрением спросила я.

— Сок, ему около трёх лет, — ответил ехидно Антон. — Почему ты его отвергла, ведь «идиот» судя по всему прав.

Ах да! Мужское безапелляционное мнение, что женщина должна подчиняться желаниям мужчины.

— Следовало прогнуться? — зло спросила я.

— Следовало наперед всё выяснить! — наставительно высказал друг, — Светильник! Он, конечно, дурак, но ты — полная дура!

Снова меня клинит, — подумала я. Подчинять женщин силой — не в характере Антона, он пользовался лаской. Тот Антон, которого я знала, воспитан на рыцарских утверждениях, что в силу своего физического превосходства мужчина обязан защищать женщин и детей.

Заметив мой удивленный взгляд, парень затих, обратив взор в сторону, мне даже обижаться расхотелось. Что происходит? С чего бы ему так переживать? Да, он помогал мне ни раз, и ни два, но таким побеждённым я его не видела. Люди склада Антона — жизнелюбы по природе, оптимисты по призванию. Такое не лечится. Вечно не унывающий, он никогда не жаловался на жизнь. Он найдёт положительный момент в самой безвыходной ситуации. Выберется из неё, сувенирчик прихватит, а потом будет вспоминать и смеяться. С одинаковым комфортом он устраивался на мягком диване и на покрытой сырой травой земле. Веселый, общительный, он и в компании филателистов находил друзей и подруг по интересам. Меня осенило: в моей тюрьме заключены два смертника.

— Антон, как ты здесь оказался?

Он не понял смысл фразы.

— Я же сказал…

— Нет, как ты оказался в Вековечном лесу?

Антон опустил глаза, явно не желая отвечать на вопрос. Та-а-а-ак, дружище. Где твоё знаменитое «казанцевское» чувство юмора?

— Девушка? — прямо спрашиваю я.

Антон пристально посмотрел на меня, на лице читалась целая выстраданная жизнь, будто он прожил ее лишь тут, в Средиземье, оставив юность далеко в нашем мире. Я инстинктивно почуяла, что его беда несоразмерно куда больше моей.