Юлия Табурцова - Лабиринт снов

— Как тебе удалось? — вопрошал хоббит, удобно устроившись на смежной с моей ветви древа. Мы плыли по воздуху в направлении, известном лишь Хранителю Леса.

— Сама не знаю, — честно призналась я. — Просто слышу его настроение. Главное — не обидеть Хранителя Леса, — говорила я наставительным тоном.

На самом деле я бравировала. С меня сталось уважительно сказать на синдарине, что мы не желаем зла, и нуждаемся в защите. Чего ожидать теперь я не знала, фильм и книга в этих местах явно расходятся, но одно я знала точно: в Вековечном лесу мы в безопасности. На некоторое время. Все динамичные события его миновали, и он находился в той очаровательной неприкосновенной гармонии. Казалось, Лес один остался девственно нетронутым Тьмой.

Во время короткой передышки, удачно подаренной судьбой я начала восстанавливать цепь событий. Нас не стали убивать, древ надумал на всеобщем собрании определить, кто мы такие и куда нас деть. Вот и ладненько. А покуда мы с Пином наслаждались дарами здешних жителей — сочными, ароматными плодами, напоминающими по вкусу сливу, скрещенную с грушей.

— Кого поймали, милый Энт? — окликнул на эльфийском, далеко не «эльфийский» голос, хозяина коего нигде не было видно.

Древ остановился и пробубнил дружелюбно:

— Лишь невысоклика, да эльфа, кажись. Помощь, говорят, им оказать надобно.

Похоже, хранитель Леса хорошо знал невидимого собеседника.

— Эльфа говоришь… — задумчиво произнёс неизвестный, — это вряд ли, эльф не будет просить помощи. Далеко несёшь?

Да где, ели-моталки, я могла этот голос слышать?..

— Отсюда не видать! — согласился хранитель. — Ты бы собирал древов, когда так, а, Энтон милосердный?

Быть того не может! У меня помутнение рассудка.

— Сперва дай-ка поговорить с этим эльфом, великий хранитель, не возражаешь?

Энт опустил ветвь до земли. Гибкая мужская фигура выскользнула из зарослей, совсем рядом. Молодой мужчина лет тридцати пяти выискивающе вглядывался в листву. Я смотрела на него и не верила глазам. С выцветшими волосами ниже плеч, загоревший, до степени негроида, в одежде непонятного происхождения, порядком возмужавший и обросший. Но то был Антон!

Я спрыгнула с древа и застыла на месте ни в силах пошевелиться. Парень споткнулся взглядом о моё лицо, брови его удивленно взлетели, наморщив лоб.

— Антон?.. — прошептала я по-русски, чертовски боясь ошибиться.

— Ну ничего себе сходили за хлебушком, — выдохнул он и крепко сжал в объятиях приподняв на пару сантиметров над травой.

Едва я начала задыхаться, Антон вернул на землю мой корпус. Придерживая за плечи, отодвинул на расстояние вытянутых рук, несколько секунд любовался и, наконец, заявил:

— С нашей последней встречи от тебя осталась ровно половина!

Разве мне может так повезти? Я поняла, что сейчас расплачусь, и немедленно спрятала лицо на груди друга.

— Светильник, да ты ли это, так меня раз так? — и у него дрогнул голос.

— Нет, мать моя женщина, а отец мужчина! Я призрак той Светы, которую ты знал, — говорю я и замечаю, что разговариваем мы на чистом русском.

— Совет подождёт, уважаемый Энт, — обратился к древу Антон по-эльфийски. — Твои маленькие пленники — наши друзья!

— Что ж, друг Энтона — друг Леса. Я не видел в них зла, но они просили о помощи… — легко соглашается Энт.

Я невольно задумалась, какую роль в их сообществе играет Антон? Наверняка не последнюю.

— Я выясню, какого рода помощь им требуется, а там решим, дорогой Энт, — благодушно предложил Антон.

— Как пожелаешь, Энтон-джан!

На последнем слове я нескромно рассмеялась, прикрыв рот рукой. В этом весь Антон, его только могила исправит!

— Откуда такие церемонии? — спросила я.

— Древы чтят традиции, — ответил Антон, продолжая заинтересованно меня разглядывать, — уважительное обращение — одна из них. Давай об этом позже?

— Почему «Энтон»? — неприлично хихикая, я вертела в руках серебряную фляжку любуясь замысловатым флористическим узором, несомненно, эльфийской работы.

— Они не выговаривают моё имя. Тебя как окрестили? — Антон забрал свою фляжку сделав хороший глоток.

— Светоч, — ответила я, вновь отбирая сосуд.

— Один — один! — ухмыльнулся Тошка.

Ни одного костра не горело. В лесу тепло как в июльских Сочах. Роль лампы выполнял цветок, обёрнутый в листья, светившийся таинственным люминесцентным светом. Пин мирно похрапывал на ветке поблизости, приходя в себя от отравы и погони.

— Ну, со мной ясно, а ты, сердешный, как сюда попал? — я свесилась в листве одного из деревьев как в гамаке.