Андрэ Нортон - Зов Лиры [Руки Лира]

Путешественники оказались в долине, которая формой напоминала чашу. По краям вздымались голые скалы, лишённые растительности. И проход в эту чудесную долину был только один.

Но скалы не были мрачно-серого цвета, как в разрушенном Рифте. Отнюдь, склоны пестрели разноцветными слоями, сверкали вкраплениями драгоценных кристаллов и по яркости окраски соперничали с цветущей долиной. Солнечные лучи отражались от скал и расходились над деревьями бесконечно пересекающимися плоскостями света.

Посредине долины ослепительно сверкало озеро. Над водной гладью кружились лёгкие спирали, увенчанные облачками пара. Над водоёмом висела огромная прозрачная радуга. Нош где стояла, там и села, не в силах оторвать взгляд от этого великолепия.

Ушары направились к воде. Куда девалась их поспешная толкотня? Животные двигались спокойно и грациозно. Башар вошёл в озеро, затащив за собой Ханку. Затем вожак встряхнулся, и девочка упала, очутившись в воде по подбородок.

— Она… Она тёплая! — тоненько закричала Ханка. Нош услышала её радостный вопль, но у девушки не хватило сил, чтобы встать. Тёплое озеро было частью волшебства, частью той силы, которая витала в этой долине. Горное озеро должно было оказаться ледяным, как и ветра над долиной. Но здесь дул лёгкий тёплый ветерок и светило горячее летнее солнце…

Крин пошёл за последним ушаром к воде, остановился на берегу и ошеломлённо огляделся. На его лице отразилось крайнее изумление, словно он не верил своим глазам. Но девушка твёрдо знала, что это не обман зрения.

Крин сбросил заплечный мешок. Не торопясь, положил на берег меч, пояс, кольчугу и изношенные сапоги. Он бросал каждый предмет отдельно, не глядя, будто не собирался больше к ним возвращаться. Ханка встала. Вода доходила ей до пояса. Девочка побрела к берегу и принялась стаскивать грязную одежду, пока не осталась совершенной нагой. Затем игриво плеснула водой на Крина, который успел раздеться догола и стоял, не зная, что делать.

Нош поднялась и направилась к берегу. Ей было тепло… даже жарко. И немного мутило от вони заскорузлой, грязной одежды. Ушары зашли в воду по шею, а затем поплыли и вскоре скрылись за туманной дымкой.

Девушка сбросила мешок и плащ, затем, с большой осторожностью и заботой, сложила отдельно пелерину, где спал зарк, и мешочек с кристаллами. Дрожащими от нетерпения пальцами она принялась расшнуровывать одежду.

— Давай сюда! Скорее! — завопила Ханка.

Крин уже успел зайти в воду по плечи. Пастушка плескалась у самого берега. Не раздумывая, Нош освободилась от одежды и вошла в воду. Ханка ухватила её за руку и потащила за собой.

— Поплыли!

Вода была тёплой и нежной, как парное молоко, которое Нош однажды пробовала в доме Дана. Ханка тащила девушку на глубину. Они прорвались через туманную завесу, и Нош подумалось, что наверняка на дне озера бьют горячие ключи.

— Да… вперёд! — подхватил Крин и нырнул. Через минуту он вынырнул. Чёрные волосы облепили его лицо и плечи, скрывая шрам на щеке. Он взрезал водную гладь, стремительно загребая руками. Только сейчас Нош заметила, какой он юный. Крин резвился, как ребёнок, которого родители отпустили из дома на целый день.

Девушка поплыла следом за ним. Ханка плескалась где-то в стороне. Дно озера было выстлано песком. Против ожиданий там не было никаких острых камней или больших валунов. Крин подплыл и схватил Нош за руку.

— Сейчас утяну тебя вниз!

Она засмеялась и начала отбиваться. Юноша отпустил её руку и нырнул. Затем вырвался на поверхность с целым фонтаном брызг и снова ушёл под воду. Когда он вынырнул, в его вытянутой руке ярким факелом горел камень.

— Наступил… — начал Крин и запнулся, глядя на сверкающий кристалл. — Но… Я… это же ты должна была его найти!

Он укоризненно взглянул на Нош.

— Так решила Лира, ведь это её владения, — спокойно ответила девушка, понимая, что говорит чистую правду.

Каким-то образом, на середине поисков, что-то изменилось. Сила вела и направляла не только её. Невидимая ледяная броня Крина дала трещину. Глядя на юношу, который переводил взгляд с камня на неё, Нош поняла, что её спутник переменился. Он стал другим, но не менее дорогим её сердцу!

Последняя мысль заставила девушку вздрогнуть. Ничего подобного она прежде не испытывала. Это чувство необходимо сохранить в тайне и обдумать в одиночестве.

— Я не жрец! — возмутился Крин.

— Лире служили не только жрецы, — сказала девушка, чувствуя, что слова рождаются где-то глубоко в сердце. — У Неё были свои воины, которые погибли в Тёмные годы.