Александр Рудазов - Тени не умеют говорить

– Какой?..

– Такой. Ты у меня занимал?.. ы-мм… – на миг задумался авторитет. – Ах да, не ты, а тот жмурик, что до тебя тут распоряжался… Ну, мне это до жопы. Теперь долг на тебе. Понял, додик? – похлопал Каширина по щеке Костер. – Когда пришлешь?

– А сколько?..

Костер с удовольствием сказал, сколько. Каширин невольно застонал:

– Анатолий Сергеевич, да как же… Да это ж весь комбинат под откос… Да мне же тогда лапу сосать придется…

– Не хочешь лапу – соси что-нибудь другое, – спокойно ответил Костер, разворачиваясь к машине. – А только наличман чтоб завтра к обеду был. Или зарою.

Каширин остался стоять столбом, с ненавистью провожая взглядом уезжающих братков. Расяев умудрился напакостить даже из могилы.

Ну вот где, спрашивается, ему за сутки достать такую сумму? Комбинат заложить – и то едва-едва наберется…

Сделав несколько звонков, Каширин погрузился в мрачные раздумья. Он понятия не имел, зачем Расяев связался с Костром, зачем залез в такие неподъемные долги и из каких денег собирался расплачиваться. И он понятия не имел, чем станет расплачиваться сам.

Как следует все обдумав, Каширин напился вдрызг.

Утром, едва продрав глаза и кое-как справившись с непереносимым похмельем, он принялся бродить по квартире заводной игрушкой, открывая все ящики и роясь в карманах пиджаков. Он искал деньги. Или ценные бумаги. Хоть что-нибудь, чем можно будет расплатиться с Костром.

Но вместо этого нашел кое-что еще.

Выдвинув нижний ящик письменного стола, Каширин довольно долго смотрел на мятую коричневую бумажку, словно пытаясь вспомнить, что это такое и откуда оно тут взялось.

Дрожащая рука потянулась к находке. Очень-очень медленно. Очень-очень нерешительно. С первого раза ухватить листок не удалось – попытку пришлось повторять трижды.

Как и в прошлый раз, поблизости нашлась ручка.

На миг затаив дыхание, Каширин с трудом вывел: «Анатолий Костров».

Под ногами что-то затрепыхалось. Каширин обреченно опустил глаза и увидел, как тень отделяется от ног и уносится по полу, исчезая прямо под дверью.

Часы мерно тикали, отмеряя минуту за минутой. Каширин налил стакан самого дорогого коньяка и уселся напротив входной двери. Он ждал возвращения посланца. На сей раз страх уже не мучил – в голове воцарилась какая-то ледяная уверенность.

Тень вернулась в ожидаемое время. Она еще больше потемнела – теперь ее можно принять за пятно от пролитых чернил.

Каширин по-прежнему держал в руке стакан. Он так ни разу и не отхлебнул. Все время, пока неестественно черная тень подползала к ногам, хозяин не отрывал от нее взгляда.

Потом он выпил весь коньяк залпом.

Анатолий Костров скончался точно так же, как и Виктор Расяев. Смерть наступила быстро и неожиданно, вызвав немалое волнение в определенных кругах. Костер не оставил преемника, и за его место тут же начали воевать. Люди покойного разделились на три враждующих лагеря, каждый – со своим претендентом. На запах добычи подтянулись и соседи, не желающие упускать возможность урвать что-нибудь ценное.

Конечно, в этом шуме и беспорядке никто уже не вспоминал о скромном производителе лаков и красок.

Но Каширина это мало радовало. Фирму он полностью передоверил управляющему, а сам крепко запил, стараясь как можно больше времени проводить в пьяном забытье.

Квартира покрылась пылью и пустыми бутылками. Хозяин выбирался из нее только по вечерам – до продуктового, расположенного, по счастью, в том же подъезде, что и квартира. На улице он вообще перестал показываться – чернильно-черная шевелящаяся тень, постоянно лежащая у ног, заставляла эти самые ноги дрожать и подкашиваться.

По ночам Каширину снились кошмары. Тени выползали отовсюду, подкрадывались, множились, шептали…

У всех у них был один и тот же голос – голос того продавца в капюшоне.

На третий месяц такой жизни в квартире зазвонил телефон. Каширин некоторое время таращился на него пьяным взглядом, потом скатился с залитого пивом дивана, поднял трубку и промычал:

– Алле…

– Гражданин Каширин? – холодно спросили оттуда.

– Ахха…

– Это оперуполномоченный Труханов вас беспокоит, из уголовного розыска. Можете подъехать к нам завтра после обеда?

– За… чем?..

– Ерунда. Несколько маленьких вопросов. Я веду дело Расяева-Кострова… хотел бы с вами потолковать. Не возражаете?

– Ш-ш… што?.. Кха… кхакое дело?.. Они же сами… х-х… умерли, убийства не б-было… нет?..