Андрей Валентинов - ...Выше тележной чеки

– Там женщины и дети, Чемер! Их тысячи!

– А нас несколько сот. В Ночь Солнцеворота твоя рука не дрожала!

Кей еле сдержался, чтобы не ударить улеба прямо в кривящийся усмешкой рот. Как смеет этот наглец!..

– Там были враги, полусотник! Звери! Харпы – не Меховые Личины! Они – наши подданные, такие же венты, как ты и я!

– Нет! – усмешка исчезла, маленькие глаза смотрели в упор. – На Четырех Полях ты воевал с дураками, Кей! С дураками, которые сунулись не в свою берлогу. Враги здесь! Беркут собрал всех, кто смеет спорить с Кеями. Сожги их – и пусть пепел разлетится по всей Ории!

И вновь Велегост еле удержался, чтобы не ударить, не закричать. Пепел? Дай такому Ключ… Нет, об этом страшно и подумать!

– Так учит твоя полития? Пролить море крови, чтобы потом прослыть добрым?

Чемер хотел что-то ответить, но Велегост не стал ждать. Кровавая мудрость улеба вызвала тошноту. Но сын Кошика прав в одном – к утру бой начнется снова. Надо что-то решать. Кей вновь взглянул в сторону затаившегося во тьме врага и направился обратно в лагерь, заранее жалея, что придется будить Хоржака.

– Они не ответят, Кей!

В голосе сотника слышалось раздражение. Велегост понимал Хоржака: уже больше часа они ждут, что скажет Беркут, но мятежники по-прежнему молчат. И, наверно, не просто молчат – подтягивают свежие силы, укрепляют улицы и готовят оружие, чтобы с рассветом начать все сначала.

– Беркут не сдастся. А если и пообещает – то обманет.

Велегост пожал плечами. Он сделал, что смог. Посланец передал Старшому Рады его волю – поутру сложить оружие и выйти из Духлы. Мертвых не воскресишь, но уцелевшие смогут жить дальше.

Кей терпеливо ждал. Беркут – не безумец. Никакая свобода не стоит тысяч жизней. Тогда, в Ночь Солнцеворота, у Кея Железное Сердце не было выбора, но сейчас еще не поздно. А может – мелькнула страшная мысль, – и на Четырех Полях надо было рискнуть и пощадить страшных чужаков, упавших на колени перед Кеевым Орлом? Может, он просто испугался? Ведь и Меховые Личины – не безумцы и не людоеды. Уже потом ему рассказали, что на далекой полночи начался голод, и у Личин просто не было выбора…

– Велегост сын Войчемира! Кей Велегост, ты здесь?

Голос из темноты крикнул по-харпийски. Хоржак предостерегающе поднял руку, но Кей не стал ждать:

– Я здесь! Что вы решили?

– Подойди! С тобою будет говорить Беркут, Старшой Рады!

– Хе! – Хоржак покрутил головой. – Может, им еще и оружие отдать? Кей, это ловушка!

Велегост задумался. Да, идти опасно. Но что будет, если он останется здесь, слишком ясно. На кону тысячи жизней – и сполотов, и харпов.

– Я иду! Не стреляйте!

Темные силуэты домов приблизились, в предрассветной мгле промелькнула чья-то черная тень.

– Стойте! Кей Велегост, дальше ты должен идти один!

Велегост обернулся – они отошли уже далеко. Дальше – враг.

– Беркут здесь?

– Я здесь, Кей Велегост! – знакомый голос звучал спокойно, чуть насмешливо. – Кажется, нам теперь есть о чем поговорить?

– Да!

Велегост решился и шагнул вперед.

– Хорошо! Подними руку, чтоб я мог тебя увидеть.

Кей удивился, но все же поднял правую руку. И тут же послышался знакомый свист. Что-то ударило по стальному зерцалу, отбросило назад…

– Стреляйте! – в голосе старика звучало торжество. – Смерть Кеям!

– Смерть! Смерть! – повторили десятки голосов. Снова свист – и левую руку обожгла боль. Уже падая, Велегост понял – гочтак. Значит, у харпов есть не только луки да клевцы!

– Смерть! Смерть! – орали харпы, и словно в ответ послышалось дружное:

– Кей! Кей! Спасайте Кея!

Подбежала охрана. Его подхватили, заслонили собой. Рядом яростно ругался Хоржак, выдирая застрявшую в кольцах кольчуги стрелу. Кто-то упал, послышался негромкий стон, а харпы продолжали посылать стрелу за стрелой. Спасла темнота. Уже через несколько шагов целиться стало трудно, и уцелевшие смогли вернуться живыми.

Велегост с трудом снял шлем. Голова гудела, пульсировала болью. «Капля» не смогла пробить прочную сталь, но изрядно оглушила. Раненая рука занемела, кровь текла по запястью, капала с пальцев. Хоржак, продолжая ругаться, уже рвал чьи-то рубаху, чтобы наскоро перевязать рану. Кей поморщился – глупо! Как глупо!

На шум уже сбегались кметы, появился сонный Савас с мечом наголо, но Кей махнул рукой, приказав возвращаться назад. Ничего не случилось. Он даже не ранен – так, царапина! Он порадовался, что здесь нет сестры. Еще в начале боя он отослал Танэлу вместе с Лоэном к ближайшему перевалу. Чтобы горячий риттер не вздумал вернуться, Велегост дал ему десять латников, велев охранять пустую дорогу.