Симона Вилар - Ведьма и князь

– Этим даром император Роман желает показать тебе, архонтесса, как он чтит и уважает тебя, истинную правительницу Руси, – угодливо улыбнулся Феодор Эратик.

– Истинный правитель Руси – мой муж, князь Игорь Рюрикович, – ответила Ольга. – И только его отсутствие принуждает меня выслушать вас и узнать, что за нужда заставила византийских послов покинуть пределы своего царства и ехать на Русь по весеннему бездорожью.

Гости переглянулись. С дороги они утомились и, возможно, жалели, что их сразу представили княгине, не дав времени, как следует привести себя в порядок и, не оказав почета, на который могли рассчитывать посланцы могущественной Византии. Но что поделаешь – к варварам ехали. Их карьера – более того, жизнь – зависела от того, насколько хорошо выполнят они щекотливое поручение своего правителя. Потому и спешили в Киев, предупрежденные, что княгиня сама правит, а Игорь-князь в разъездах. С Игорем, озлобленным своим прошлым поражением от Византии, им было бы трудно столковаться. Зато с княгиней... Послам донесли, что Ольга мудра и милостива к Византии, что ранее отговаривала мужа ходить войной на Царьград. Однако сейчас у них складывалось впечатление, что эта женщина не так и благоговеет перед величием Византии: приняла без надлежащего почета, сидит за вышиванием, будто недосуг ей с посланцами разговаривать.

Простуженный посол выступил вперед и, быстренько утерев пальцами нос, стал пояснять цель визита, отметив, что она столь важна и секретна, что у себя на родине он даже удостоился чести иметь беседу с самим богоданным императором Романом Лакапином и тот лично давал ему указания. А состоят они...

Ольга слушала, не переставая работать иглой. Перед ней на белом растянутом полотне вырастал завиток листа, но ни одно слово не ускользало от ее внимания. Итак, император ромеев Роман Лакапин серьезно болен, а его лекари разводят руками, не в силах ничем помочь. Однако в Царьграде нашлись люди, поведавшие базилевсу о величайшем чуде русов – живой и мертвой воде, которая продлевает жизнь, дает силу, здоровье и молодость. Потому-то базилевс и отрядил тайное посольство в Киев, дабы добыли ему сией воды. А император Роман, утверждали посланцы, сейчас как никогда нужен Византии. Это разумный и деятельный государственный муж, который сумел уберечь страну от анархии, оградить ее рубежи от набегов диких угров [46], заключив с ними мир, смог выстоять и против болгар, и против агрян коварных.

«О походе моего супруга они благоразумно умалчивают», – отметила Ольга, откладывая вышивание и поворачиваясь к ромеям.

– Нам ведомо об удачах Романа Лакапина, благородный спафарий, – произнесла она неожиданно на греческом языке, причем так складно, что только полянский выговор выдавал, что эта одетая по византийской моде красивая женщина не соотечественница послов. – Однако вы не упомянули, что сей мудрый правитель не так и прост, он добился власти, устранив от трона законного наследника и подавив волнения недовольных его возвышением. К тому же у нас, в варварской Руси, ведают, что его собственные сыновья, Стефан и Константин, хотят лишить родителя власти и занять престол.

При ее речах гости быстро переглянулись. Легкое недоумение во взглядах – и они тут же взяли себя в руки. Вперед выступил военный посол. Рывком поклонившись и перебросив через плечо полу своей накидки, он сказал:

– Это наши внутренние проблемы, госпожа, и не за тем, чтобы обсуждать их, прислал нас сюда божественный базилевс Роман. Наше дело сторговать у тебя чародейскую воду, и ты не пожалеешь, что оказала ему подобную услугу. Клянусь в том верой!

И он ударил себя кулаком в грудь.

– Да ну? – мягко рассмеялась Ольга. – При вашем божественном императоре нарушаются условия мирного договора с русами, так отчего мы должны желать ему здравия и долгих лет жизни? И разве не победил он коварным греческим огнем мужа моего Игоря, когда тот хотел с оружием в руках восстановить попранный вами договор?

Ольга уже поняла, что разговор будет долгим. Поэтому она и спросила их: разве в почитающей Христа Византии не считается грехом связываться с чародейской живой водой? Разве не грозят их церковники покарать и отлучить от Церкви тех, кто захочет прибегнуть к помощи заговоренной язычниками-волхвами воды?

– Все мы под Богом ходим, госпожа, – закивал седеющей головой спафарий, вновь шмыгнул носом, даже крестное знамение сотворил. – Однако добрые дела, которые под силу Роману, перевесят чашу греха за связь с чародейством. Сам патриарх будет молить Небо простить сей грех базилевсу, только бы тот смог и далее править нашей державой. Мы же, в свою очередь, не поскупимся, одарим тебя богато за воду, а главное, будем и впредь поддерживать мир и дружбу с русами, коим базилевс будет обязан жизнью.