Джин Вулф - Воин Арете

Так что отправляйтесь-ка за плащами, а когда вернетесь, начинайте складывать вещи. Скорее всего, мы сюда уже не вернемся.

И он поспешно направился в доки, а мы с чернокожим вернулись в Сест и пошли к дому, где провели нынешнюю ночь, чтобы забрать с собой Ио.

Однако в доме никого не оказалось.

Эгесистрат прервал было меня, но теперь я снова вернулся к своим записям. Сейчас уже поздно, и все остальные уже спят, но Ио сказала, что, когда взойдет солнце, я забуду все, что видел и слышал сегодня, поэтому мне хочется непременно успеть все записать.

Когда мы с чернокожим вернулись в наш дом и обнаружили, что Ио нет, я очень встревожился. Хоть я и не могу вспомнить, как ко мне попала эта рабыня, но знаю, что люблю ее. Чернокожий засмеялся, глядя на мою мрачную физиономию, и знаками объяснил, что Ио, видимо, все-таки решила пойти следом за нами, чтобы увидеть казнь Артаикта. Я был вынужден признать, что он, скорее всего, прав.

Мы опять вышли из дома и отправились на рынок. Сразу в нескольких лавках в переднем ряду мы нашли множество подходящих плащей. Я выбрал грубые, некрашеные плащи для чернокожего, для Ио и для себя. Они были совершенно новые, сделанные из немытой шерсти и настолько плотные, что не промокли бы в любой дождь. Я понимал, что хороший крашеный плащ, какой хотел для себя Гиперид, будет стоить дорого, поэтому долго торговался, покупая нам простые плащи, а чернокожий при этом (а он, как мне кажется, умеет торговаться куда лучше, чем я) все время что-то говорил лавочнику на неведомом мне языке. Вскоре я понял, что лавочник-то как раз этот язык понимает, хоть и притворяется, что не знает на нем ни слова. В конечном счете даже я начал понимать некоторые слова – "зилх", например, означало "дешево", а "сель" – "шакал", и это последнее слово особенно лавочнику не понравилось.

Пока мы с ним препирались, я высматривал плащ для Гиперида. Яркие плащи казались мне слишком тонкими. Но наконец я обнаружил теплый плащ ярко-синего цвета и подходящего размера, сделанный из тонкой мягкой шерсти. Я указал на него лавочнику, который к этому времени, должно быть, весьма утомился от споров с чернокожим. Так вот, я вытащил четыре серебряные драхмы и объяснил, что это все деньги, какие у нас имеются, и я хотел бы купить на них эти четыре плаща.

(Это было не совсем правдой: я ведь знал, что у чернокожего тоже есть какие-то деньги, однако он вовсе не собирался тратить их на плащи. Да и с собой он их наверняка не прихватил.) Пусть отдает нам выбранные плащи за четыре драхмы, сказал я торговцу, и мы отлично договоримся. Если же он не согласен, тогда нам придется поискать товар в ином месте. Он долго рассматривал монеты, потом взвесил их, а мы с чернокожим внимательно следили, чтоб он не подменил их. В конце концов он заявил, что не может отдать целых четыре плаща за такую цену и что синий плащ стоит по меньшей мере две драхмы, но, если мы хотим, отдаст нам серые плащи, по драхме за каждый.

Я отвечал, что мы не можем отказаться даже от самого маленького плаща, который нам нужен для ребенка, после чего мы отправились в другую лавку и начали всю процедуру сначала. И только тут я понял – из намеков, которые делал хозяин лавки, – насколько нервничают эти торговцы, не зная, уйдут афинские воины из Сеста или останутся. Если останутся, лавочники могут рассчитывать на хорошую торговлю, ведь у большинства воинов есть деньги, а также немало награбленного добра. У некоторых денег даже очень много. Но если афиняне уйдут, а персы снова вернутся и начнут осаду города, всякой торговле конец, потому что все станут экономить деньги на еду, зная, что осада может затянуться. Догадавшись об этом, я умышленно упомянул вслух, что завтра мы отплываем, и цена на зеленый плащ, который я торговал, тут же значительно упала.

В этот момент в лавку вошел первый торговец, с которым мы торговались раньше (владелец второй лавки, судя по его виду, готов был просто убить его), и сказал, что передумал: мы можем забрать все четыре плаща за четыре драхмы. Мы вернулись в его лавку, и он уже протянул было руку за деньгами, но тут я решил немного наказать за то, что он заставил нас так долго торговаться. Я начал снова рассматривать плащи и как бы ненароком спросил у чернокожего, как, по его мнению, подойдет ли синий плащ Гипериду, ведь плавание нам предстоит долгое.

Торговец прокашлялся.

– Так вы отплываете? – спросил он. – И ваш капитан – Гиперид?

– Совершенно верно, – отвечал я. – Но другие корабли пока что с якоря не снимаются. Они останутся здесь еще по крайней мере на несколько дней.