И вот на меня натянули старый Дадлин свитер и заставили пойти на это кошмарное сборище. Ой, Рон, это было УЖАСНО! Как всегда сухой торт, сухие пирожные, сухие конфеты, воняет кошками (хотя, как ни странно, их самих я уже не видел), и соседи - какой кошмар! Длинный мистер Хендикорт постоянно говорил о политике, его жена рассказывала тете о своих болезнях, викарий Сноттерби громко сморкался (он это всегда и за кафедрой делает), а мисс Пибоди-Гроув своим ужасающе дребезжащим голосом рассказывала дяде Вернону о новых методах удобрения компостом ее кактусов. Все это развлечение было затеяно в честь приезда к миссис Фигг ее внучатой племянницы. Эта особа была самым страшным событием вечера. Представь себе нескладное существо женского пола (о возрасте не решаюсь писать - и сам не пойму, сколько ей лет: не то двадцать, не то двести) в длинном мешковатом платье в унылую серо-синюю клетку, волосы цвета пыли, обглоданные ногти, бледное лицо с мешками под глазами и гигантские очки. Имени ее я не запомнил. Наверное, от омерзения. Знаешь, если бы Миртл дожила до ее возраста, то, наверное, выглядела похоже. Празднество было посвящено присуждению ей должности профессора в каком-то университете, эта особа защитила докторскую диссертацию на невыносимо длинную тему и приехала проведать свою внучатую тетку перед тем, как приступить к работе. Я долго терпел ее присутствие и ужасающе скучные монологи о величии Шекспира и стилистической неоднородности современной поэзии, от которых миссис Фигг просто млела. Но самое страшное ждало меня впереди. Когда почти все гости разошлись, и Дурслеи пили кофе у камина миссис Фигг с этой особой, то она заметила, что, к сожалению, долго с тетушкой не останется, ее, видите ли, посетила научная муза и велела приняться за написание эпохального труда с таким сложным названием, что Дадли не дослушал и заснул еще до того, как она закончила его произносить. В общем, она отравляется в Лондон, чтобы работать во всевозможных библиотеках. Я не успел обрадоваться, как тут она начала скучным голосом жаловаться на то, что привыкла, чтобы в квартире была домохозяйка, которая бы гладила ей белье, вытирала пыль и готовила ужин, пока она занимается научными изысканиями. Ее предыдущая домоправительница имела наглость (как она выразилась) уволиться, чтобы выйти замуж (это слово она произнесла с оттенком презрения), и теперь ее, малютку, некому обихаживать. А быстро найти новую просто нет никакой возможности, потому что она вовсе не собирается тратиться на страховку. Даже студенты не соглашались подработать. И тут она впилась своими очками в тетю Петунию и прямо спросила у нее, не согласна ли она отпустить одного из своих маленьких ангелов в Лондон, подзаработать на карманные расходы летом. Дудли, услышав слово "деньги", встрепенулся, но тетя Петуния бросила на него такой грозный взгляд, что стало ясно: одного она своего крошку не отпустит в огромный и страшный Лондон. После этого все повернулись ко мне. Я больше не буду тянуть, опущу весь ужас произошедшего дальше. Короче, меня заставляют завтра на рассвете поехать в Лондон вместе с ней. Деньги Дурслеи потребовали вперед, и я уверен, что мне их не видать как своих ушей, Дадли, небось, уже все потратил. Дядя и тетя были рады-радешеньки, что избавляются от меня до следующего лета. А я не знаю, что делать, Дамблдор же запретил мне уезжать! И что будет завтра, когда она увидит мою метлу? А если она случайно найдет мои учебники, она же обожает рыться в книгах! В общем, Рон, я не знаю, что делать. Спроси у своего папы, может он сумеет мне помочь? И напиши Гермионе в Болгарию. Надеюсь, увидимся. Гарри Дописав последнюю строчку, Гарри уныло посмотрел в окно. Рассвет скоро. Нет, Рон уже конечно не успеет прислать ответ, подумал Гарри, привязывая письмо к лапке Хедвиги. Она сердито взъерошила перья и с тоской посмотрела на недоеденную мышь. Гарри еле удалось ее уговорить отнести письмо. Когда белое пятнышко исчезло в первых лучах солнца, Гарри Поттер сбросил одеяло и начал собираться. Это просто невероятно. Как же ему удастся отвертеться? Может, сбежать по дороге? Нет, они едут на машине, его вещи - сундук с книгами и Всполох тоже - будут в багажнике. Тогда - в Лондоне, решил он. Сбегу в "Дырявый Котел", там, глядишь, и Хедвига вернется, а мистер Уизли обязательно что-нибудь придумает. Только бы не вляпаться опять в какие-нибудь неприятности. Вдруг его кто-то узнает? Кто-то из людей Вольдеморта? Гарри поежился от этой мысли. Он достал из шкафа старую бейсболку Дадли. Она ему была явно велика, но сейчас это было даже кстати, потому что, сползая на глаза, она закрывала и его знаменитый шрам на лбу от проклятия Вольдеморта, по которому его мог узнать любой колдун. Только козырек бейсболки все время норовил смахнуть очки с носа. Когда он стащил вниз метлу, аккуратно упакованную в старые газеты, и свой сундук, в котором грохотали учебники и пустая клетка, уже совсем рассвело. Сердитая и заспанная тетя Петуния пила кофе на кухне. - Что, уже собрался, - недовольно спросила она. Было воскресенье и ей явно хотелось поспать подольше. Но ради того, чтобы спровадить Гарри еще на целый год, она явно была готова пойти и не на такие жертвы. Другие жертвы представляли собой кружку молока и тарелку бутербродов с сыром. Не привыкший к таким щедростям со стороны тети Гарри принялся за еду, чтобы убедиться, что она ему
Читать дальше
