Ричард Байерс: Отречение

Брешская крепость, где со дня своего основания располагалась Академия, представляла собой огромную пещеру, в которой труд бесчисленных заклинателей, ремесленников и рабов превратил громадные сталагмиты и массы камней в три замечательные и необычные цитадели. На востоке поднималась пирамида Мили-Магтира, где Рилд наряду с другими ему подобными превращал неоперившихся дроу в воинов. На западе возносилась башня Магика, где Фарон с коллегами обучал волшебников, а на севере громоздилось самое внушительное и импозантное из всех городских зданий — школа Арак-Тинилит, замок, построенный в форме паука с восемью лапами. В этой школе жрицы Ллос, фанатично преданные богине, воспитывали девиц-дроу и готовили их к служению Паучьей Королеве.

И все же величественная и пышная Брешская крепость была только одним из архитектурных ансамблей Мензоберранзана. Академия располагалась в одной из боковых пещер, имеющей выход в главную. Главная же пещера имела в ширину две мили, а в высоту тысячу футов, и всю ее занимал город Мензоберранзан.

И пол пещеры, и замки, вытесанные из природных выступов кальцита, светились в темноте голубым, зеленым и фиолетовым. По фосфоресцирующим особнякам можно было определить плато Ку'илларз'орл, на котором Дом Бэнр и почти равные ему по могуществу и влиянию Дома выстроили свои жилища; район Западной стены, где меньшие, но все же солидные и благородные фамилии разрабатывали планы того, как вытеснить обитателей Ку'илларз'орла и занять их место; и Нарбонделлин, где всякие выскочки интриговали и устраивали заговоры, рассчитывая заменить собой обитателей Западной стены. Имелись и другие дворцы, они, высеченные из сталактитов, свисали с высоченного потолка пещеры.

Блистательная аристократия Мензоберранзана подсвечивала свои дома, чтобы всем были видны их колоссальные размеры, их прекрасные линии и монументальные скульптуры, украшавшие стены. Большая часть резных фигур изображала пауков и паутину. Рилд полагал, что этому вряд ли стоит удивляться в королевстве, где Ллос была единственным божеством, которому поклоняются все, а ее жрицы управляют жизнью всех дроу города.

По некоторым причинам Рилд находил тягостным назойливо повторяющийся узор в городском убранстве, поэтому он переключил свое внимание на другие подробности. Отсюда можно было различить бесстрастные и холодные глубины озера, именуемого Донигартен, в узком восточном конце пещеры. Похожие на коров рофы и рабы-гоблины, которые пасли их, жили на острове в центре этого озера.

И конечно, сама Нарбондель — единственный кусок необработанного камня, оставленный в пещере, толстая, неправильной формы колонна, протянувшаяся ввысь от пола до самого потолка. С началом каждого дня Архимаг Мензоберранзана метал в ее основание заклинание, заставляющее камень светиться. Свечение поднималось по колонне вверх с постоянной скоростью до определенной отметки, и его движение помогало жителям города отмерять время.

Шагая рядом с Фароном, мастер Мили-Магтира размышлял о том, что едва ли они с мастером Магика представляют собой зрелище, достойное роскоши, которая перед ними, но, тем не менее, все равно любопытное.

Маг Миззрим, стройный, с изящными манерами, элегантным и даже франтоватым нарядом и сложной прической воплощал собой умного и благородного волшебника. Рилд рядом с ним выглядел странно: огромный, рослый, широкоплечий — такая конституция больше подошла бы представителю грубой человеческой расы, чем темному эльфу. Его странность заключалась и в том, что он носил нагрудник и наручи от доспехов дворфов, предпочитая их гибкой кольчуге дроу. Такая броня вызывала косые взгляды других воинов-дроу, но Рилд считал, что именно дворфский доспех подходит ему лучше всего, а свое мнение он полагал единственно заслуживающим внимания. Рилд и Фарон прошлись по краю Брешской крепости и сели, свесив ноги над обрывом. Неподалеку парой столбов стояли караульные — студенты последнего года обучения Мили-Магтира. Рилд подумал, что они с Фароном устроились на достаточном расстоянии от их ушей, если говорить, понизив голос.

Говорить, понизив, будь оно проклято, но ведь не молчать! Маг наслаждался панорамой города, явно оттягивая начало беседы. Впрочем, он скоро заметил, что мастер оружия теряет терпение, уже стиснул губы.

— Мы, дроу, никого не любим, и речь не идет о плотских удовольствиях, — заметил, наконец, Фарон, — но я думаю, можно было бы почти любить сам Мензоберранзан, не так ли? Или, по крайней мере, чувствовать глубокую гордость за него.