Норман Сеймон - Принцесса

Настас приняла нож здоровой рукой и с каким-то благоговением покрутила клинок перед глазами. Люсьен не знал, что в Чивья никому и в голову не пришло бы доверить ей оружие. Потом женщина улыбнулась стражнику, и сразу заковыляла дальше, прочь, к Хажу. Воин утер с лица пот, рассмотрел разодранную ногу, потом вспомнил о фляге с водой.

- Ну и хватит отдыхать, - сказал он сам себе, наполовину осушив сосуд. - Вперед.

Агрису было плохо, когда на караван обрушился каменный дождь. Так плохо, что ни один смертоносец не смог бы прочесть его мыслей - их просто не было. И это вовсе не означало, что высокий, рыжеватый, вечно не знающий, куда деть руки, потерял сознание. Нет, небо не дало ему такой милости, он болтался на спине паука, страдал и в минуты оживления старался выблевать собственный желудок.

Произошедшее он сначала воспринял как облегчение - смертоносец замешкался, потом рванулся вперед на полусогнутых лапах, умерив тряску. Наконец паук закрутился на месте в панике, он был молод и сразу потерял контакт со старшими, когда Мирзу ударило камнем. Агрису снова стало дурно, и человек решил хоть на миг спрыгнуть на землю, воспользовавшись остановкой каравана.

«Камни, камни!» - мыслеимпульсы били со всех сторон, но он почти не слышал их. - «Вперед или назад?!»

Как только ремень оказался расстегнут, юноша кулем повалился вниз, сильно ударившись кистью при падении. Вывихнутая рука пронзила тело пульсирующей болью, реальность вернулась. Агрис застонал и не услышал своего голоса.

«Камни, камни! Дикари! Вперед же! Мирза погиб!» - слышалось со всех сторон от перепуганных пауков.

Стараясь спастись от этих голосов, от странного рокота, юноша закрыл лицо руками и побежал наугад, спотыкаясь о камни. Что-то сильно и резко ударило его в спину, вышибив дыхание. Агрис полетел вперед, ударился о какое-то препятствие, опять задев больную руку. Он закричал, но опять не услышал себя и понял, что случилось что-то страшное.

- Люсьен! - стражник, с которым он подружился когда-то на почве общей любви к рыбалке, был для него главным человеком на земле, единственным, кто не обижал и не смеялся. - Люсьен!

Агрис не звал на помощь, как подумали бы все его земляки. Он испугался за жизнь друга и покровителя. Поднявшаяся в воздух пыль не позволяла ничего рассмотреть. За спиной грохотало, и он бежал, бежал спотыкаясь и падая, пока не уткнулся в стену ущелья. Рядом какой-то смертоносец, придавленный камнями, излучал страшные волны боли, еще кто-то тонко визжал. Поселянин затравленно оглянулся и из облака пыли к его ногам выкатился огромный валун.

Камень застыл, подрагивая, а с обоих сторон его со скрежетом обтекали ручьи крошащегося камня, щебенки, куски кровоточащей плоти. Заорав, Агрис неловко подпрыгнул и вцепился в вибрирующий валун, повис, чувствуя, как скользят руки. Под ним каменная река продолжала жадно перемалывать все, до чего могла дотянуться.

Когда все стихло, он обнаружил себя уже внизу, полузасыпанным. Все тело ныло, многочисленные ссадины кровоточили. Агрис поднялся и опять позвал Люсьена, потом несколько раз чихнул от пыли, а когда опомнился, увидел прямо перед собой длинный меч.

- Что, тварь вонючая, жратва паучья, страшно?! - огромная Мета нависла над Агрисом, у которого подкосились ноги. - А раскорякам служить не страшно было?!

Юноша ничего не ответил, смешно заслоняясь длинными, худыми, но широкими в локтях и ладонях руками. Дикарка быстро, но сильно провела мечом ему по поясу, отрезав ремешок, удерживающий ножны и попутно вспоров кожу на боку, подхватила оружие врага.

- Сиди здесь, гадина!

Она исчезла в клубах пыли, но Агрис смутно видел силуэт женщины. Дикарка, крякая, рубила кого-то, поднимая меч обеими руками, и до юноши доносились импульсы боли, страха, ненависти. Надо было бежать, скорее куда-нибудь бежать. Он перевернулся на живот и пополз на одних руках, потому что нижняя половина тела совсем не слушалась. Агрис чувствовал теплые струи, бегущие по ногам, и очень хотел, чтобы рядом оказался Люсьен, но боялся его звать.

- Куда, червяк? - Мета вернулась и тяжелой ногой наступила Агрису на поясницу, припечатала его к острым камням. - Ваших нет… Пивар, где те двое?

- Не знаю… - рядом появился дикарь с лицом, залитым кровью. Из красноты дико блестели белки. - Убежали, наверное. Там еще паук под камнями, не достать, скажи Вальте. Как меня этот раскоряка лапой прихватил, а?

- Ничего, выберемся - я тебя полечу травками, - Мета сморщилась от сострадания, глядя, как Пивар рукой прикладывает на место отстающую кожу, и от этого ее полное широкое лицо стало добрым. - И вот этого прихвати с собой.