Норман Сеймон - Угроза

- Стрекозы, - уверенно сказал Олаф. Но как именно они это делают? Он опять посмотрел на небо. Помощи с юго-востока стрекозам пока не летело, в воздухе их опять осталось не более двух десятков. - Скоро мы сможем навесом стрелять в речников, немного поддержим восьмилапых.

- Слабая помощь, - усомнился Вик. - Они и не заметят. Жив мой атаман?

- Да.

Больше джет ничего не спросил, тренькнула тетива, рухнула вниз очередная стрекоза. Под ногами оказался скользкий деревянный настил, мост. Сотник взглянул на ноги и увидел кусочки костей, врезавшиеся глубоко в дерево, они одни сохраняли ослепительную белизну.

- Иржа пал, - вздохнул Люсьен.

Олаф почувствовал горе стражника. Он-то как раз меньше всего беспокоился об Ирже, который не был чивийцем. Несмотря на то, что толпа речников не двигалась с места, смертоносцы пошли быстрее, вскоре люди оказались у тела паука. Стрекоз почти не осталось, все больше хажцев бралось за мечи, помогая восьмилапым убивать врагов.

"Люсьен, я счастлив видеть тебя…" - Иржу было едва слышно.

Они остановились. Вокруг было столько человеческой крови, сколько не доводилось видеть прежде даже Олафу-сотнику. Истерзанный паук умирал, ни у кого не возникло даже мысли попытаться спасти этот фиолетовый, подрагивающий кусок мяса.

- Слава Повелителю, - только и сказал стражник.

"Слава Повелителю Ужжутака!" - неожиданно мощно отозвался смертоносец.

Откуда-то сбоку появился Патер, стари с разбегу, смешно упал на паука и заплакал. Иржа содрогнулся, прикосновение причинило ему боль, спустя несколько мгновений паук умер. Олафа ударила волна черной пустоты, на миг он потерял способность видеть и слышать.

- Нельзя сопереживать умирающим, - сказал сотник, придя в себя.

- Почему? - не понял Люсьен.

- Не важно. Последние стрекозы улетели или убиты?

- Ты думаешь, мы прикончили их всех? - Люсьен завертел головой.

- Нет, вот этого я не думаю, - покачал головой Олаф. - Я ведь был в их городе, там хватит летучек на каждого из нас. А уж сколько потомства… Сейчас, наверное, уже становятся на крыло, или вот-вот начнут. Нам нельзя уходить в горы, вспомни про обвалы. Там узко… Надо вернуться во дворец, разрушить мост.

- Речники! - ткнул вперед луком Люсьен. - Ты же их ненавидишь больше меня!

- Все равно… Зижда, пора останавливаться! Они бегут?

"Здесь я Око Повелителя!" - почти прорычал разгоряченный, израненный паук. - "Они бегут, в задних рядах поняли, что происходит! Пусть люди вернутся во дворец, на нас есть лучники, этого хватит."

Почти бегом Олаф и Люсьен догнали хажцев. Смертоносцы уже оказались за поворотом, и когда воины последовали за ними, то увидели бегущую армию речников. Возможно, не погибло еще и половины согнанных со всей реки Хлои воинов, толпы бежали, сминая топча друг друга.

- Если они смогут остановиться, то легко убьют четырех смертоносцев, - покачал головой Люсьен. - Останови же их, Олаф!

- Не могу. Сегодня он Око Повелителя. Разве можно спорить с Зиждой? Пауки не могут без преследования, это главная часть любого боя.

- А если появятся стрекозы?

- Тогда их убьют, - пожал плечами сотник. - Если мы не можем ничего сделать, то не будем и нервничать, будь что будет. Ваус! Надо убрать раненых, отойти за мост, а потом все-таки сломать его. Ты слышишь?

- Да!.. - долетело издалека, от самого поворота, за которым скрылись преследующие речников смертоносцы. - Нам за ними не угнаться, Олаф!..

- Вот и вернись, - негромко приказал сотник.

- Как он тебя слышит? - нахмурился Люсьен.

- Не знаю. Потом разберемся.

Горная дорога вилась между скалами к степи достаточно долго, чтобы смертоносцы успели истребить всех пригнанных с Хлои воинов. Но речники все-таки опомнились, стали пытаться защититься от пауков, встречать их стрелами. В одной из таких засад погиб один из восьмилапых, еще один умер от ран. Зижда, вспомнив, что он Око Повелителя, и что отряд его должен служить королеве Тулпан, смирил свою ярость.

Вместе с Вучи, уцелевшим подчиненным, Око Повелителя прибежал обратно к мосту, который еще не успели разобрать, и помог своротить бревна в пропасть. Закончить успели вовремя - с юго-востока на Хаж надвинулась туча, состоявшая из сотен стрекоз. Олаф, наблюдая за ними, не без злорадства заметил, что на многих насекомых болтались пустые сетки. Как ни много в городе летучек, а людей-то гораздо меньше.

Защитники Хажа опять собрались в залах дворца, теперь насквозь пропитанных запахом крови. Раненых было так много, что помогать в перевязках пришлось всем здоровым. Происходило это под аккомпанемент каменного дождя, который опять обрушили на крышу горной крепости стрекозы.