Маргарет Уэйс - Драконы Кринна

«Я схвачу эту чудовищную лесную искусительницу и прославлю свое имя на всю Соламнию! — думал рыцарь. Именно о таком подвиге он мечтал со времен злосчастной охоты в Оленьем лесу. Тогда молодые рыцари насмехались над ним, а старики смотрели, как на пустое место. — Но теперь, когда я вернусь с трофеями своей победы над друидессой…»

Сэр Джеффри Бесстрашный свернул с натоптанной тропки в горы, полагая, что, выбрав неровный путь, он застанет друидессу врасплох, но вместо этого очутился на явно умышленно разрушенной скале над пещерой.

«Гномья работа, — предположил молодой рыцарь, спешившись и наклоняясь, чтобы рассмотреть разбросанные по краю камни, некоторые из которых, к его величайшему изумлению, оказались сушеными абрикосами, — А конечно же, это яд, — подумал он, — положенный специально для меня. Ведь ничто не указывает на древность убежища этого существа, на то, сколько еще миражей и ловушек расставила она здесь для меня», — благоразумно рассудил рыцарь и вздрогнул, испуганный собственными выдумками. Избавившись от них, он вскочил в седло, надеясь найти тропинку вниз, к пещере друидессы.

Конь же его придерживался другого мнения. Зарыв копыта в щебень, он отказался сдвинуться с места, и, несмотря на уговоры, угрозы и проклятия, сэр Джеффри Бесстрашный вскоре понял, что оставшийся участок пути ему придется проделать в одиночестве.

Конь остановился по своим причинам, но очень хорошей причиной могло бы быть отсутствие Л'Индаши Йиман в пещере — она воспользовалась солнечным днем, чтобы заняться лилейниками, росшими на расстоянии нескольких сотен ярдов.

Дракон, однако, оказался дома.

Как обычно голодный, Оливер затаился в дальнем уголке пещеры, где раньше застревал в наволочках и ведрах, но на этот раз он разорял последние зимние припасы — хранимые друидическими искусствами Л'Индаши овощи. Тихо, с чувством вины и с огромным удовольствием дракон поглощал бобы, сырую капусту и пастернак. Придвинув огромную спину к входу в помещение, так что хвост, крыло и чешуя закрывали солнечный свет, он жадно уничтожал продукты в темноте, полагая, что если не может видеть Л'Индашу, то и она не видит его.

Ступив в темноту с обнаженным мечом, сэр Джеффри Бесстрашный разглядел в самой глубине пещеры что-то огромное и темное, издающее отвратительные звуки. Он предположил, что это, без сомнений, друидесса, которая, скорей всего, пожирает детей. Рыцарь глубоко вдохнул, занял устойчивую позицию и приготовился к битве всей своей жизни.

По бряцанию доспехов Бесстрашного дракон, как раз пытавшийся избавиться от застрявшего в зубах пастернака, осознал, что кто-то вошел и что этот кто-то — не Л'Индаша. В отчаянии, не рискуя дальше жевать, он попытался лапами прикрыть торчащие из пасти куски овощей, подобрал под себя хвост и весь съежился, стараясь сделать вид, будто его здесь нет, совсем нет.

Но сэр Джеффри Бесстрашный бросил вызов.

— Адское порождение пещерной тьмы, — нараспев произнес он, — за много месяцев преодолел я многие сотни миль, чтобы разделаться с тобой! Освободи этих маленьких невинных пленников, которых ты, я знаю, поедаешь! Я объявляю войну тебе и всему твоему роду! Покажись и прими достойную смерть!

— Ньямп! — ответил Оливер, потрясенный и удивленный тем, что кому-то взбрело в голову спасать нечестно нажитые пастернаки, и быстро выплюнул их обратно в бочонок.

— Выходи! — приказал Бесстрашный, подняв меч. — Обернись к свету, чудовище!

Оливер малодушно повернулся, медленно привыкая к свету. Человек представлял собой пятно, состоявшее из металла и грязи. До дракона донесся сильный запах гнилой репы.

Наверное, этот кто-то пришел из могильного кургана, наверное, это — свирепая нежить. Оливер подавил внезапный приступ страха.

«Но разве не огонь — враг нежити? — спросил он себя, передвигая громоздкое тело и глядя на фигуру противника, наполовину засвеченную солнечными лучами. — А разве не молния мать огня?» Оливер на секунду задумался, производя быстрые расчеты…

Бронзовый дракон может обратить против врага свое боевое дыхание двумя способами. Один — это, конечно, молния, пьянящий, непреодолимый огонь битвы. Есть еще дыхательный газ, приводящий в ужас и вселяющий отвращение в любого противника, которому приходится с ним столкнуться.

Оливер вознамерился использовать молнию, так что зеленое зловонное облачко, вырвавшееся из ноздрей, удивило его, как и печальное «блорт», поднявшееся откуда-то из живота, промчавшееся по длинному туннелю его шеи и вышедшее изо рта в виде ядовитых испарений от наполовину переваренных капусты, бобов и пастернака.