Ирина Семитут: Месть богов. Ч 1. Путь к себе

— Ну, она говорила, но что-то невнятное… Из всего, что она бормотала, я только понял, что у нее болит голова.

— Она кого-то позвала, кажется, Код или Кол.

— Значит, она здесь не одна. Это все объясняет. Надо отсюда уходить, пока ее хозяин не предупредил город о том, что мы рядом. Скорее всего, он уже видел, что она у нас, даже если и нет, мы не должны рисковать.

— А что будем делать с ней?

— Возьмем с собой, ее хозяин и так уже считает, что она грязная…

— Кинар, ты в своем уме? Она же катанка!

— Заиг, если мы ее здесь оставим, то она умрет, а если возьмем с собой, может, в знак благодарности она даст нам нужную информацию.

— Хии-хии-хии…

Анна даже не сразу поняла, что этот нервный смех принадлежит ей.

Все мужчины уставились на нее.

И именно в этот момент, как говорит ее муж, у нее отключился инстинкт самосохранения.

— Вы — психи или как?

— Что ты сказала, шенка? — сказал Заиг и сделал несколько шагов в ее сторону.

«Какой все-таки плохой у меня инстинкт, или у меня его вообще нет».

— Что слышал, придурок! Сначала вы меня похитили, а теперь разыгрываете передо мной комедию со спасением и добрыми самаритянами, за что, конечно, я вас еще и должна благодарить!

— Да ты…

— Заиг, замолчи! Девушка, я понял не все твои слова. Это, наверно, оттого, что ты плохо знаешь наш язык, но мы тебя не похищали, мы тебя нашли здесь под этим деревом, и ты довольно долго не приходила в себя. Ты, конечно, сама понимаешь, что ты не можешь вернуться к своим.

— Не морочьте мне голову своими байками, я все поняла правильно, вы меня похитили и хотите требовать выкуп. Вы кто: террористы, экстремисты? Хотя мне все равно, кто вы такие. Сколько вам надо? Скажите, я позвоню мужу, и он даст вам денег столько, сколько вы попросите.

— Я не понял и половины из того, что ты сказала, и повторяю еще раз, мы тебя не похищали, слово паучини. Но откуда ты знаешь священное слово?

Анна минуту молчала, она не могла поверить в такую наглость. «Врут прямо в глаза и не краснеют, ну ладно, буду бить вашей же картой».

— Хорошо, вы меня не похищали, значит, я могу идти домой, и вы меня не будете задерживать?

— Конечно, мы тебя не можем отпустить.

— Почему?

— Шенка, слишком много разговариваешь.

— Заиг, прекрати немедленно.

«Так значит, этот Кинар у них за главного. И что такое шенка? Этот Заиг (напоминает Заику) уже несколько раз обращался ко мне так. И какое еще там священное слово я успела сказать, что-то ничего такого не припоминаю. Ах да! Деньги! Что у них может быть еще священного? Кто такие паучини? Первый раз слышу. Что за странное название для банды? Что-то индейское, хотя на индейцев вроде не похожи. И вообще, почему их копы не задержали в таком виде? Или они уже здесь переоделись, типа для моего устрашения что ли? Только что-то я никакого страха-то не ощущаю. Видать, совсем инстинкт отключился. Помню, муж говорил, что в такие моменты меня лучше не злить, потому что у меня мозги отключаются, и я думаю явно не тем местом, каким надо, а они меня уже начинают злить, и очень сильно».

— Значит, ты у них за главного… Я бы хотела с тобой договориться: я тебе даю денег, много денег, и мы расходимся полюбовно. В полицию ничего заявлять не буду. Ну что, договорились?

— Мы тебя не можем отпустить — ты слишком много видела.

— Я обещаю, что ничего не скажу.

— Да что нам твое обещание…

— Слушай, придурок, заткнись, когда старшие разговаривают.

— Ах, ты шенка.

Он ринулся на Анну, но она стояла неподвижно, когда он уже в плотную подошел к ней, она сделала выпад, и он оказался на земле лицом вниз, а Анна сверху, вывернув ему руку.

— Еще раз попытаешься так сделать, умрешь!

«Оказывается, не зря я проходила шесть лет на айкидо — все-таки пригодилось. Только откуда эти слова взялись? А, ладно, потом разберусь».

Анна краем глаза заметила, что у всех мужчин оружие треугольной формы направлено на нее. Она без спешки поднялась и отпустила руку Заига. Он тут же вскочил, отошел на несколько шагов, и, смотря на нее со злостью, остановился.

— Уберите панколы. Как ты это сделала? Хотя нет, не КАК, а ГДЕ ты этому научилась?

Мужчины стали нерешительно убирать «треугольники». Анна наблюдала за их движениями, только Кинар, был без «треугольника», но, как и все, смотрел на нее с удивлением.

— В клубе. Два раза в неделю. До 18 лет, а потом надоело.

— Я не совсем понимаю, что ты говоришь.

— Чего непонятного? Ходила учиться лет шесть, потом приелось, бросила.