Владимир Лосев: Месть Демона

— Понятия не имею, поскольку знаком только с одним, — я допил кефир и встал. —

Вообще-то зашел узнать, когда состоятся похороны Шарика. — Думаешь, там удастся встретить настоящего убийцу? Или желаешь завалить всю братву, еще оставшуюся в живых по недосмотру?

— Пока ни то, ни другое, просто хочу разобраться в том, что происходит. Надеюсь, что на кладбище удастся что-нибудь узнать. Все-таки соберется политическая элита города, все авторитеты…

Сразу предупреждаю, не пытайся никого убить, — дядя Игорь снова полез в холодильник, — это вряд ли удастся сделать без последствий. Милиция переведена на усиленный вариант несения службы, рядовому составу выдали автоматы и бронежилеты. Машины родственников и друзей усопшего пойдут колонной в сопровождении ГАИ, прохождение процессии под контролем у начальника ГОВД. Дополнительные посты на месте захоронения, оцепление кладбища и все такое…

— Прямо Пасха с Первомаем… Когда состоится вынос тела?

— Сегодня в час дня, — дядя Игорь подсунул мне газету с объявлением. Друзей покойного приглашали явиться по знакомому мне с детства адресу. — Но если, несмотря на мои предупреждения, захочешь все-таки разобраться с братвой, позови обязательно. Если пропущу такое удовольствие, то не прощу тебе никогда.

— Как только появится желание всех авторитетов закопать в одну братскую могилу, обязательно сообщу, — покивал я. — Но пока, к сожалению, даже братва во мне разочаровалась — поверила, что я не способен на убийство…

— А Альтер Эго? Может, это оно

Шарафутдинова отправило на тот свет?

— Сие неизвестно. Схожу на кладбище, может, там чего узнаю…

— Ты там поосторожней, — предупредил дядя Игорь, когда я уходил. — На кладбище будет личная охрана Болта с легальными стволами, если им что-то не понравится, там же тебя и уложат в пустующую могилу.

— А милиция?

У милиции задача не допустить беспорядков. Если попадешься на глаза, они тебя сами в камеру закроют, для них так спокойнее…

— Понял, постараюсь не попасться на чужие недобрые глаза! — прокричал я уже из прихожей. — И вообще иду просто так, со слабой надеждой что-то вспомнить… — Ну-ну, тогда я тоже пойду из любопытства, а вдруг ты все-таки начнешь всех крошить из припрятанного заранее «Максима». Видел такое в каком-то западном фильме…

Я вернулся в свою квартиру и снова лег на уже просохший линолеум. Итак, в крови не приходил, и мое поведение никому и ничем не запомнилось. Что это мне дает?

Да, ничего… но на душе стало спокойнее.

На полу лежать было приятно: прохладно, тихо, стрелки часов замерли около десяти, в голове стучал пневмомолот, в желудке бурление после кефира еще больше усилилось. Сердце, постанывая и охая, с трудом качало по венам загустевшую кровь.

И очень хотелось пить.

Вспомнилось, что при выведении алкоголя из крови одновременно вымываются все соли, отсюда такие странные и неприятные ощущения, аналогичные происходящим при обезвоживании в пустыне.

Рекомендуется, как народное восстановительное средство, вода с высоким содержанием соли, замечателен капустный рассол, еще лучше огуречный, в крайнем случае помидорный…

В дверь позвонили. Вставать ох как не хотелось, но что-то мне внутри подсказывало, что открыть дверь будет в моих интересах. Тем более что бандитов я не ждал, а всем остальным живущим на свете был рад.

Охая и постанывая, я побрел к двери. За ней стояла соседка баба Галя из квартиры на нижнем этаже. Я начал витиевато извиняться за беспокойство, которое ей доставил за свою недолгую жизнь в этом доме.

В ответ она только тяжело вздохнула и сунула мне в руки литровую банку с огуречным рассолом.

У меня даже руки задрожали от возбуждения и предвкушения.

Слышала я, как ты с Игорем разговаривал, — вздохнула баба Галя, придирчиво глядя, как я глотаю, торопясь и захлебываясь. — Ну, думаю, раз заговорил, значит, оживает. А с похмелья рассол самое милое дело. Вроде и парень ты неплохой, не дурак, да и руки куда надо вставлены, а вот на тебе, какая беда. Алкоголик!

— Не алкоголик… — я вытер ладонью губы. — Был бы алкоголиком, меня вылечить можно было бы. А так гораздо хуже. Лечить никто не берется, даже торпеду не вшивают — говорят, не поможет: мне слишком мало надо выпить, чтобы отключиться.

— Так не пей совсем, — произнесла с укором баба Галя. — Люди же есть, которые не пьют, сама таких встречала, их хоть немного, но они существуют: у кого-то язва, у кого-то сердце или печень.