Виктор Поповичев - Транс

– Ты интересовался мерчанкой, – сказал Ники, показав белым от извести пальцем на ком черной материи под столом.

И вышел, оставив дверь незапертой.

Слова карлика несколько озадачили меня. Откуда он узнал, что меня интересует связь этой мерчанки с Милкой?

Я нагнулся и осторожно потянул черный ком материи к свету. Медленно раскручивал ткань. Вот оголилось плечо… Шея, спина с выпуклостями позвоночника и лопаток, талия…

Мерчанка стояла ко мне спиной. Коротко остриженные волосы в красном свете фонаря отсвечивали фиолетовым. Чертовски сладостное чувство – быть вблизи женщины, обнаженной и беззащитной, как статуя, но живой, дышащей. Только живая ли она?

– Повернись, милая. Дай мне рассмотреть тебя как следует. Экая ты послушная. Умница…

Внимательно вглядевшись в черты ее красного лица, убедился окончательно – это не Милка, не производное от ее образа, а совсем другая женщина. У Милки и подбородок круглее, и нос чуточку вздернутый. Грудь… Грудь – более пышная, но… Что это? Родимое пятно? Я прикоснулся рукой чуть выше соска и ощутил шероховатость. Вгляделся… Точно – родимое пятно с копеечную монету.

Мерчанка смотрела мимо меня. Ее огнистые глаза не мигали.

Я ощупал пальцами локтевой сгиб и вздохнул, совсем успокоившись. Желваки. На игле, как говорится, сидела. Я кинул мерчанке ее одеяние. Она неловко подхватила его, по-бабьи расставив ноги, и стала наматывать на себя ткань. Жутко было наблюдать, как она медленно прячет свое красное тело. Кому и зачем понадобилось превращать повесившуюся наркоманку в столь загадочное существо?.. Я вздрогнул – что-то упало на пол. Мерчанка нагнулась, придерживая край материи, выпрямилась и сделала шаг ко мне. Поднесла к моим глазам шприц. Я отрицательно мотнул головой, извинился – непонятно, правда, зачем – и вон из купе.

Больше мы никуда не заходили. Поплутав по коридорам, подземным ходам, выбрались на набережную канала и запрыгнули в лодку. Ники, выкинув из нее заверещавшего мужичонку, сел на весла. Он поглядывал на берег и кивком отвечал на неразборчивое бормотание стоящих на берегу людей – охрана, как я понял. Скоро причалили. В протянувшем мне руку узнал Вротеха. Он по-военному козырнул карлику и помог мне выбраться из лодки.

– Сейчас я передам вас разводящему. Но ты, Вротех, не бойся, – сказал он, крепко сжав мой локоть. Что-то сказал карлику и вновь повернулся ко мне: – Кричи, если что. Хогерт велел всех наших сюда собрать, вокруг Башни. – Вротех нагнулся и прошептал в самое ухо: – Ты там в рыло кому-нибудь дай… Давненько мы не гуляли. В благородных девиц превращаемся. А?

Он не успел договорить. Дернулся, как от толчка, и повалился лицом в пыль. Карлик потянул меня за рукав.

– Ты чего?.. Да я тебя, – рявкнул Вротех. – Метровка!

Ники, не дав ему опомниться, ткнул носком ботинка в лицо.

– Месяц будешь сортиры драить, – сказал карлик, равнодушно глядя на окровавленное лицо поверженного.

Вротех, вытираясь полой куртки, встал и повел нас, поминутно оглядываясь.

Мы остановились перед приземистым зданием со светящимися окнами. На крылечке нас встретил тщательно выбритый мужчина в крепких ботинках и клетчатой кепке. Он, перекинувшись несколькими словами с Вротехом, пригласил меня и карлика войти. Отвел нас в комнату.

Ники кивнул на висящую на спинке стула одежду и велел мне переодеваться. Не задавая вопросов, я надел комбинезон из легкой серой ткани, клетчатую кепку, ботинки из свиной кожи. Свою одежду свернул и положил на стул. Карлик стоял у окна. Его лицо было все таким же белым и неподвижным, как стены этой комнаты.

– Ники… Ты же связан с Яковом, – прошептал я.

– Я – посредник. Яков знает об этом, но не хочет понять: интересы обеих сторон – мои интересы. И они равнозначны.

«Вот так так! – подумал я, совершенно не подготовленный к такому повороту дела. – Если допустить, что Ники, как говорил Яков, мой надежный друг и помощник, то и Черный, которому служит карлик, тоже друг. А кто враг?»

– Тебя поставят у ворот Башни. Как только уйдет разводящий, открой дверь и поднимайся вверх по лестнице. Тебя ждет Черный.

Еще одна новость! Значит, Махишасура и Яков знали о желании Черного встретиться со мной. Значит, я буду представлять на этой беседе мир Якова и мир бабы Ани. Роль довольно ответственная. Готов ли я сыграть ее, не уронив достоинства обоих миров? Мне предоставлено решать то, о чем не имею ни малейшего понятия. Какой формулой должен я поверять позиции Черного? Правда, в желании аморфного существа встретиться со мной есть элемент благородства: зачем, спрашивается, ему эта встреча, если он твердо уверен в своей силе? В настоящий момент у меня не было желания плыть по волнам событий, отдавшись течению времени. Черный – враг.