Пол Андерсон - День причастия

— Как хозяин скажет, так и будет. Пойдем со мной.

Они перешли в соседнее помещение, явно похожее на спальню. Как бы невзначай, хвост Веди хлестнул по двери. Дверь была автоматическая и при ударе со скрипом закрылась. Поймав руку Фалькайна, Веди что-то сунул ему в ладонь. Одновременно он выразительно спрятал язык за зубами. Сигнал молчать?

Мгновенно оценив ситуацию, Фалькайн сунул кусок бумаги в карман.

Оставшись в одиночестве, он достал записку и, согнувшись, чтобы избежать постороннего взгляда, быстро прочитал ее. Слава Богу, алфавит за двести лет не изменился.

БУДЬ НАСТОРОЖЕ, ЗВЕЗДНЫЙ ЖИТЕЛЬ, МОРРУЧАН БОЛЬШОЙ ТОПОР — ВРАГ. ЕСЛИ КТО-ЛИБО ИЗ ТВОЕЙ КОМАНДЫ СМОЖЕТ СЕГОДНЯ ТАЙНО ПРОБРАТЬСЯ К ДОМУ НА УГЛУ УЛИЦ ПОБЕДЫ И ТРЯУ, МЫ ОТКРОЕМ ПРАВДУ. ДВЕРЬ ПОМЕЧЕНА ДВОЙНОЙ СВАСТИКОЙ.

С наступлением темноты над покрытыми изморосью холмами, взошла медно-красная Найхевин. В ночном небе маленьким полумесяцем уже сиял Литир, а в звездном скоплении Копьеносца величаво полыхал Ригель.

Чи Лан, разразившись отнюдь не приличествующими слабому полу ругательствами, отвернулась от видеоэкрана. «Мое оснащение не позволяет выполнить твой приказ», — произнес корабельный компьютер.

— Болван, это я сказала не тебе, а своим богам, — ответила Чи.

Некоторое время она сидела, предаваясь воспоминаниям. Ее родная Та-Чи-Чен-Пи — кислородная планета типа Эридана А, или как называли ее земляне — Синтия, казалась сейчас еще более далекой, чем на самом деле. Ласковый рыжеватый солнечный свет и желтеющие листья вокруг расположенных на деревьях домиков — все это осталось далеко позади во времени, и в пространстве… Сейчас ее пугал не только царивший снаружи холод.

…Эти Мерсейяне, до чего же огромными они казались!

Сама Чи Лан была не крупнее средней земной собаки, хотя большой мохнатый хвост зрительно увеличивал ее размеры. Ее руки, столь же длинные, как ноги, заканчивались изящными ладонями, на каждой из которых было по шесть пальцев. Все тело было покрыто шелковистым белым мехом, за исключением лица, на голубоватой коже которого сияли яркие зеленые глаза. Встречая ее впервые, земные женщины обычно называли ее «милашкой».

Подумав об этом, Чи Лан ощетинилась. Шерсть, усы и даже уши встали дыбом. За кого, в конце концов, они ее принимают: за жалкое плотоядное, подобное тем, которые, бегая на пятиметровых поводках от скамейки к скамейке, пытаются вызвать у них слезы умиления? Чи Лан была квалифицированным ксенобиологом. Призвание сделало ее одним из пионеров освоения открытого космоса. А любовь к оружию помогла стать чемпионкой по стрельбе… Кто, в конце концов, она такая, чтобы все это терпеть?! Но все-таки она питала глубокое уважение к этой банде облезлых длинноногих варваров…

Сейчас Чи Лан была попросту раздражена. Оставаясь на корабле, она рассчитывала завершить, наконец, очередную скульптуру. А вместо этого придется теперь выползать на мороз, шастать по этой груде камней, которую местная публика имеет наглость называть городом и, в довершение всего, выслушивать нытье этих чудовищ об очередной склоке каких-нибудь сумасшедших — то, что Фалькайн называет политикой… И самое противное — придется притворяться будто воспринимаешь все это всерьез!

Выкуренная в несколько нервных затяжек наркотическая сигарета немного ее успокоила.

— Все-таки игра стоит свеч, — пробормотала она, наконец. — Если дело выгорит, я на нем неплохо заработаю.

«Судя по результатам, объект относится к гуманоидам», — объявил компьютер. «Правда, в моем банке данных подобной концепции нет…»

— Не ломай голову, глупенький, — ответила Чи. Она снова была в хорошем настроении. — Но если тебе интересно, покопайся в константах из области права и этики, хотя, впрочем, сейчас нам это не важно.

Ах, эти благородные сердца, которые просто разрываются от сострадания к многообещающей обреченной цивилизации, как будто галактика и так уже не стонет от кишения множества новых цивилизаций. Однако, если они хотят выжить, придется платить. Придется работать в содружестве с Лигой, ведь у нее самый мощный флот, который не будет работать бесплатно. А Лиге надо полагаться на нас, поскольку именно мы, пионеры, считаемся специалистами в установлении первичного контакта, да к тому же мы оказались тут в одиночестве. По-моему, нам просто повезло.

Она бросила сигарету и начала собираться. В любом случае, идти придется ей. После радиообмена с Фалькайном и Адселем ей пришлось это признать (слава Богу их здесь хоть подслушать никто не мог, мерсейяне ни слова не понимали по-английски). Фалькайн торчал во дворце, Адсель болтался где-то в городе, но уж кого-кого, а его посылать с тайной миссией никак нельзя. Оставалась только Чи Лан.