Константин Бояндин - Куда уходит вчера

Вот как.

Ладно, разберёмся после. А пока он зачерпнул прохладной и приятно пахнущей свежестью воды и с наслаждением плеснул ею в лицо, смывая ночное беспокойство и остатки сонливости. Подействовало безотказно. Дальше он также действовал по привычке, наполнив фляги и ополоснув всю посуду. Её было не так уж и много.

Десять минут спустя, когда он вернулся к костру, его ожидала корявая глиняная кружка с горячим чаем. Воин вспомнил, что подобный настой ольты именовали айлис , то есть «напиток жизни». Существам, умеющим жить тысячи лет, можно доверять в вопросах здоровья…

— Посуду мы нашли в Башне, — пояснил Вемкамтамаи, кивнув в сторону девушки. — Одного комплекта всё равно не хватило бы. Траву наша очаровательная спутница собрала по моим описаниям. Надеюсь, чай придётся по вкусу.

Как странно он говорит!

— Терпеть не могу чая, — заявила девушка. — Лучше уж простую воду. На худой конец, лёгкое вино.

— Вино, — покачал головой воин. — Надо же. Буду иметь в виду. Сейчас самое главное — набраться сил.

— Набраться сил можно, хорошенько пообедав, — поджала губы Фиар. — И не дикой картошкой.

— Думаю, надо спросить сайира , что он намерен делать, — вмешался ольт, видимо, ощущая, что воин вот — вот начнёт терять терпение. Ночь была нелёгкой.

— Продолжать поиски бессмысленно, — заявил Ривллим, решившись признать очевидное. — Отправляемся на юг. Двигаться надо быстро: поблизости от Башен добычи не отыскать. Самое большее через неделю доберёмся до Святилища — и через час будем в Меорне.

Ольт кивнул. Фиар смотрела равнодушно.

— Я немного… послушал, что творится вокруг, — пояснил ольт, продолжая улыбаться. — Мы здесь одни. — Улыбка померкла. — Я понимаю, как неприятно это звучит.

«Откуда тебе знать?» — хотел спросить воин, но сдержался. Слова о том, что великан не столь слеп, как кажется, начинали обретать в его голове новый смысл.

— Тогда в путь, — завершил воин, хлопнув себя по коленям. — Полчаса на сборы, затем — к юго — западному проходу.

— Почему не к южному? — удивилась девушка.

— С юга Башни защищает дремучий лес, — пояснил Ривллим, собирая посуду. — Сейчас, возможно, он не столь опасен, как позавчера, но лучше не рисковать. Юго — западная тропа выходит на Хеввелский тракт. Одна из самых безопасных дорог.

Больше вопросов не было. Пока ольт молчал, Ривллим ощущал себя командиром их крохотного отряда. Но стоило ольту заговорить, как опыт и знания, за которые его уважают сотни людей — куда — то исчезали. Ривллим был рад тому, что слепой предпочитал помалкивать. Наверное, осознавал, как действует на остальных.

За Фиар, однако, нельзя было ручаться. Утром она стала почти такой же дикой, как и вчера, в полдень. Всем своим видом показывала, что по каждому вопросу имеет своё мнение; но, хвала Владыке Мудрости, не пыталась навязывать свою волю. По крайней мере, явно. Эта дорога мне будет стоить лет пять жизни, хмуро подумал воин. Ему доводилось сталкиваться с подобными особами — как правило, людьми из высших кругов. Меорн не такая уж глухая провинция Большой Земли, как принято считать. Выполнять работу для сильных мира сего — занятие, в высшей степени неблагодарное. В особенности, когда эти сильные постоянно воюют друг с другом.

Придав своей шляпе как можно более приличный вид, Ривллим оглядел остальных. Девушка наотрез отказалась надевать что бы то ни было на голову. Ольт, в своей набедренной повязке и сандалиях походил на отшельника — друида. Издалека мы будем выглядеть, как труппа бродячих артистов, подумал воин невесело.

Хороша погодка. Если она подержится такой ещё недельку — другую, будет как нельзя лучше.

Ольт принялся рассказывать истории из своих путешествий по северу континента — преимущественно для девушки, которая явно не привыкла путешествовать пешком и очень скоро стала раздражительной сверх обычного. Что бы там она ни говорила, а хальга в сочетании с травяным чаем почти полностью вернули ей человеческий облик. Надо поучиться у ольта медицине, решил воин. В травах он разбирался ровно настолько, чтобы, оставшись в лесу, не пропасть. А хорошо бы научиться творить те мелкие чудеса, одно из который слепой сегодня показал. Ривллим и сам ощущал необычный прилив сил; мир казался юным и гораздо более дружелюбным, нежели обычно.

До стены они добрались без приключений; пришлось только пройти полкилометра к югу, прежде чем обнаружилась та самая, почти неприметная дверца. Тут — то Ривллим и сделал первое неприятное открытие.