Лора Андронова - Подняться на башню

— Не исключено, что и шлепнется, — ответила волшебница. — Но это было бы нам даже на руку: мальчик станет совершенно прозрачным, и я смогу выяснить, что же с ним происходит. Молчаливо прислушивавшийся к разговору Хёльв только вздохнул. Он чувствовал себя распластанной на смотровом столе подопытной крысой.

— Открой рот, — скомандовала Риль. — Шире, шире, я тебя не из соломинки поить собираюсь. Вот так-то лучше. Одним движением запрокинув юноше голову, она влила ему в рот зелье. Хёльв задержал дыхание и сглотнул. Колдовской напиток оказался крепким, сладким, очень мягким. В нем смешались ароматы дюжины трав, из которых больше всего выделялись шалфей и базилик.

— Ух, — только и смог вымолвить юноша, вытирая брызнувшие из глаз слезы. — Ну и варево.

По горлу, пищеводу и желудку поползло теплое облако. Оно росло, ширилось, его горячие щупальца коснулись вен, оплели позвоночник, потянулись к сердцу.

— Может, откроем окно? — спросил Хёльв, отбрасывая одеяла.

— Жарко? — улыбнулась Риль.

— Жарко.

Лэррен распахнул форточку и по привычке устроился на подоконнике. Мерлок занял его место на краешке кровати.

— Пока ты спал, — заговорила Риль, — мы немного побеседовали с рыцарем. Похоже, его память восстановилась полностью.

— Но он пока ничего не рассказывал, — вставил эльф. — Мы хотели дождаться твоего пробуждения.

Тут Хёльв громко рыгнул, но ничуть этим не смутился. Он перевел взгляд на Мерлока и спросил, сразу переходя на «ты».

— Так что там у тебя вышла за история? Выкладывай скорее, пока я опять не отключился.

Рыцарь весело хмыкнул, потом разом посмурнел. Безотчетно коснулся шрамов на лице, провел пальцами по уродливым рубцам на левом предплечье. Поморщился, выпрямляя искалеченные ноги.

И начал рассказывать.

Герцог Акина Убарский сидел в своем кабинете и ждал гостя. Руки вельможи покоились на столе, унизанные перстнями пальцы вертели бутылочку с микстурой. Напротив него, в низком креслице без подлокотников, сидел полковник Дибас.

Минутная стрелка настенных часов с сухим щелчком перескочила на следующую позицию. Мелодично пробили куранты.

— Три, — констатировал Акина.

— Не думаю, что он придет, светлейший господин, — отозвался Дибас. — Побоится повторения ситуации.

— Вряд ли он думает, что я такой дурак и попытаюсь захватить его. В письме было все подробно изложено, полагаю, сотрудничество выгодно нам обоим.

— И что немаловажно — не только нам, — многозначительно заметил полковник. — Далеко не только.

Герцог неприятно усмехнулся, вынул из бутылочки пробку и понюхал лечебное зелье — очередное изобретение придворного лекаря. Бесполезное, как предполагал Акина.

— Полагаю, общечеловеческие ценности ему чужды. Надежда только на личную заинтересованность.

— А если…

Акина резко отодвинул, почти отбросил от себя пузырек.

— Это мы будем обсуждать потом. Проблемы следует решать по мере их поступления.

Полковник Дибас опустил голову, рассматривая алую лилию, вышитую в центре ковра. Он слишком хорошо знал, что ледяные нотки, прозвучавшие в голосе сеньора, не предвещают ничего хорошего. К счастью, намечавшуюся бурю успокоил лейтенант Кирун.

— Пришел, — шепнул он, заглядывая в дверь.

Разом просветлев, Акина приглашающе махнул рукой. Дибас выпрямился в неудобном кресле и закинул ногу на ногу, стараясь придать своей позе подобие изящества.

— Вы пригласили меня, — медленно произнес вошедший.

Он был высок ростом и худ. Темные, с проседью, волосы густыми прядями спадали на плечи, обрамляя угрюмое, непроницаемое лицо. В сощуренных глазах читалось если не презрение, то явная дерзость и неуважение.

Герцог поднялся ему навстречу.

— Очень рад, Фархе, что вы сочли возможным принять мое приглашение, — искренне сказал он.

— Счастлив познакомиться, — протянул руку полковник.

Колдун быстро осмотрелся и сел на придвинутый Кируном стул.

— Итак? — сухо осведомился он.

Акина проигнорировал непочтительный тон вопроса:

— Вы читали письмо? Фархе пожал плечами;

— Был бы я иначе здесь?

Невозмутимо кивнув, герцог откинулся на спинку стула: — И что вы думаете по поводу изложенной мною информации?

Фархе снова пожал плечами:

— Вас интересуют мои эмоции, субъективные домыслы или политические взгляды, светлейший господин?

Поморщившись от изжоги, Акияа сделал извиняющийся жест рукой и залпом выпил микстуру.