Вероника Янюшкина - Скипетр всевластья

Демон дотронулся до трансформатора. Корпус охватили крохотные молнии и, сплетясь в пучок, исчезли в четырёхпалой ладони. Щит заглох, и всё, что ещё работало в парке, замерло. Погасли вывески и фонари, отключились динамики, откуда доносились глухие призывы потратить деньги и хорошо отдохнуть. Тишину тревожили лопающиеся пузыри шалеака да скрипящие на ветру качели. Сам «едок» тихо расхохотался: энергия пришлась по вкусу.

Край мутного солнца коснулся деревьев.

Крепко сжимая глефу и Скипетр, Хедлунд шёл к сопернику. Тот, кулаком разбив строение, шагнул навстречу. Ступня со шпорами вместо пальцев разбила брусчатку в крошки. Толчок (на дорожке образовался кратер), и демон бросился к врагу.

Удар лезвий напомнил раскат грома. Не будь у первого помощника дара (и проклятия) Саваны, кости в руках рассыпались в муку и хрящи.

Воздух заискрился, засверкал, скрутился в осязаемые вихри. Острия высекали сиреневые молнии и, казалось, противники бились посреди ока урагана. Сгибались ветви, падали фонарные плафоны и столбы, рвались провода. Розарий, посреди которого свирепствовал поединок, превращался в распаханное поле.

Тогда, в прошлой жизни, Астрих сломал рог и вонзил глефу ему точно в глаз. Пока демон корчился от боли, первый помощник рассёк ткань пространства и вытолкнул чужака в пространство между мирами. По-хорошему, Хедлунд должен был открыть дверь в иную грань, но сил не хватило. Чувствуя дыхание смерти из-за глубоких ран, он создал подобие тюрьмы и запечатал выход. Затем рухнул в волны горячего песка и устремил взгляд на солнце — гигантское золотое блюдце, которое кружилось и кружилось, и кружилось… после наступил крепкий сон, продлившийся веками.

Скрытый клинок просвистел рядом с ухом, и Астрих ощутил лёгкое жжение. Кислотные капли служили неким подобием щита, не позволяя подобраться так близко, чтобы серьёзно атаковать. Укреплённый магией жилет пересекали полосы, будто по одежде взад-вперёд прогарцевал мотоцикл.

Как поступить теперь? Использовать тактику боя с Хазардом? Демон этого не ждал, но и удары чужака не шли ни в какое сравнение с нападениями Астери. Герцог был мастером ловушек и психологической борьбы, демон рвал и метал напролом, готовый разнести в щепки любую преграду, кулаком уничтожить гранитную стену. Неверно пропущенный выпад приведёт к моментальной смерти. Но как было претворить манёвр, если соперник рубил со скоростью вентилятора? Отдых в заключении пошёл на пользу.

Руины погребли парк. Солнце таяло, расцветали сумерки. На «арене» полыхали кусты роз, вместо питьевых фонтанчиков из земли торчали трубы, раскалённые огнём перголы пульсировали и напоминали янтарные сети. Уклонившись от удара в живот, Астрих перекувыркнулся и приземлился на кованую конструкцию. Прут пронзил левое плечо. Хедлунд едва не закричал, но нашёл в себе силы дёрнуться в сторону и юркнуть за каркас.

— Вкусно пахнет, — оскалился рогатый.

Боец не ответил. Энергия Скипетра залечила рану. Идея, как обхитрить врага, созрела моментально. Оттолкнувшись от земли, он подсёк перголу нижним лезвием глефы, затем прыгнул на такое расстояние, чтобы демон не разрубил арматуру, а обогнул её. Задумка удалась, но предстояло самое трудное. Или… успех, или всех близких ждёт мучительная смерть. Всё зависит от крючка рогатого рыбака.

Дзинь! Дзинь! Очередной кувырок и резкий переворот, от чего закружилась голова. Скрестились клинки, посыпались молнии. Вспышки прошли сквозь пальцы, огрубевшая от ожогов и мозолей кожа лопнула. Соперник был слишком силён, источал неуёмную мощь; никакие доспехи не защитили бы от разрядов. Первый помощник всё равно что боролся с электрическим кабелем, от которого не отключили высокое напряжение. Схватишь, и последние песчинки жизни упадут на дно часов.

Скрипнула опора.

Нога увязла во взрытой земле.

Хлюп.

Скрытый кинжал вонзился между рёбер.

Сознание Хедлунда помутилось. Быстро-быстро забилось сердце, мир окунулся во мглу. Пальцы едва не отпустили глефу и артефакт. Чувства то исчезали, то появлялись, словно организм решал: уйти в спасительное небытие или довести бой до конца.

Долг пересилил.

— Я оставлю его, — металл вошёл в грудь до рукояти. Капли кислоты рисовали венозные узоры, утягивая жертву в море агонии, — и ты не исцелишься.

Астрих улыбнулся.

— И не надо.

«Сейчас».

Лорд-дракон прав. Именно сейчас.

Остов Скипетра удлинился, обруч замерцал. Кольцо расчертила трещина, и набалдашник раздвоился, принял форму округлого ромба. Лопнули часы, и рой песчинок закружился подобно разъярённым пчёлам, застучал внутри хрустальной оболочки.