Вероника Янюшкина - Скипетр всевластья

Краем глаза Фаррел заметил вспышку и сжал кулаки. Нина и Савана сцепились не на жизнь, а насмерть. Безумицу-виверну одолеть в разы сложнее, чем её злобную сестру. Ракитиной каток бы точно пригодился.

Иринию отбросило к стенке скалодрома. Запястье пробил железный прут от колеса обозрения, сделавший из девушки лёгкую добычу. Она словно висела на крюке в скотобойне и ожидала мясника. Не поделись дракон искрой, младшая из рода Хедлундов бы корчилась в агонии и молила о смерти. Магическое тепло, что текло по венам, притупляло боль. Позвать Аспена пленница не могла: и себя выдаст, и друга подставит!

Значит, сама.

— Я могла бы убить тебя сразу, но хочу насладиться, — смеялась виверна, нахально вторгаясь в разум, — жалкая, беспомощная плакса! Бумажная куколка с надорванной рукой! Стоит мне щёлкнуть пальцами, и ты останешься с культей!

Бумажная куколка… помнится, за несколько дней до пробуждения Скипетра инспектор видела сон. Красавица с драконьими крыльями хохотала и вырезала разноцветные фигурки. Грёза оказалась пророческой. Кто бы знал, что путь начнётся с монотонной работы в фонде, а завершится боем за спасение четырёх миров!

Ириния огляделась. В клубах оседающей пыли проступали очертания парка. Перевёрнутая будка с надписью «касса» походила на морду раскуроченного зверя, каркас рухнувшего колеса напоминал тюремную решётку. От деревьев и ограды сохранились пни да колья-сваи. Добивали в «крышку гроба» последние гвозди тёкшие по дорожкам тёмные ручьи, над которыми закручивался туман. Дочь Астриха прикусила губу: это место развлечения или полигон военных испытаний? Эксперимент явно вышел из-под контроля. Впрочем, «покровителям» было глубоко наплевать на всех, кроме себя. Почему везде власть имущие оказываются одинаковыми? Чем та же Сидрова отличается от бессмертных сестёр? Обещания золотых гор выливаются в предательства.

Сколько ни всматривалась пленница, не замечала Саваны.

— Покажись.

— Зачем? Мне нравится наблюдать за твоими мучениями, — противный хохот разрывал мысли, — я дождусь, когда ты истратишь силу лорда-дракона, обескровлю и за волосы выволоку к отцу. Пусть увидит, на кого меня променял.

Девушка улыбнулась:

— Так он тебе отказал. Предпочёл мою маму, обычную женщину, всемогущей богине!

— Заткнись!

Вот оно, слабое место. Виверна самоуверенна, не допускает даже мысли, что кто-то может ею пренебречь. Гневается, а в таком состоянии ошибаются даже создатели. Удар в больную мозоль — первый ход в партии.

«Смотри закрытыми глазами».

Аспен! Ириния дёрнулась и тихо вскрикнула. Что-то хрустнуло, из раны на запястье засочилась кровь.

Девушка покорно сомкнула веки. И охнула. Мир предстал в светло-серых красках, как на непроявленной фотоплёнке, и в этом сосредоточении монохромности по багровой руке скользнули огненно-алые капли. Сила дракона одарила инспектора иным цветом . Так, может быть, чужеродная Земле покровительница тоже «сияла» в пепельной реальности?

Догадка оказалась верной. На бортике одной из разрушенных кабинок сидела фурия. Ириния видела облако зелёно-серебряной энергии, до мельчайших деталей сконцентрированное в силуэт злобной драконницы. Правое крыло было криво сложено, словно кости еще не успели срастись. Что ж, это пригодится. Осталось только воплотить в жизнь оставшиеся ходы безумного плана. Безумного, но дочери первого помощника терять было нечего. Она сделала выбор, когда покинула фамильный особняк. Трусости предпочла бой.

— Забавно. Великая, бесстрашная, бессмертная покровительница, а влюбилась в простого человека, — плача от боли, Ириния шевелила раненой рукой. Здоровой размазывала кровь по железу, насыщала металл энергией.

— Дерзкая тварь. Я буду медленно выдирать из твоей груди по одному ребру и пронзать ими тело подобно гвоздям!

— А он остался верен обычной женщине, моей маме. Отмахнулся от могущества в пользу истинных чувств. Представляю, как ты опечалилась.

— Я выпью тебя до дна, — в голосе слышался шелест молний, — а крохотный мозг сварю прямо в черепе и съем на ужин.

Очень страшно. Иной раз, клиенты угрожали более ужасными вещами. Считай, подготовили к встрече с сумасшедшей богиней.

— Мне жаль тебя. Грозная, всесильная, а на самом деле — глубоко несчастная. Даже сестра презирает и наверняка обманет. Присвоит лавры победы, а тебя выставит дурой.