Джена Шоуолтер - Темнейшая ночь (любительский перевод)

«Эй» позвала она, привлекая внимание.

Они приостановились, уставившись на нее. Некоторые прищурились. Девушка вздернула подбородок.

«Мне надо переговорить с вами» обратилась она к Рейесу и Люциену.

Рейес вернулся к своей груше.

«Если ты намереваешься отговаривать нас от сегодняшнего убийства Мэддокса, то не трать сил»

«Я выслушаю тебя, милочка» самый высокий из них промурлыкал. Его звали Парис. Голубые глаза, темно-каштановые, почти черные волосы.

«Чистейший секс», сказал Мэддокс, и она поверила ему. Слова были произнесены как предупреждение держаться подальше.

«Тихо» оборвал его Люциен. «Услышь тебя Мэддокс – не сносить тебе головы»

Синеволосый мужчина посмотрел на нее.

«Хочешь, чтоб я поцеловал их вместо тебя?»

Поцеловать их? Она видала его только раз. В фойе сразу после бомбежки, но он не показался ей любителем поцелуев. Он выглядел так, будто желал перебить их.

«Ты тоже заткнись, Гидеон. И не приставай к ней. Она занята. Мне придется побить тебя» прорычал Рейес.

«Не хочется мне видеть твою попытку» осклабившись, ответил тот.

Девушка моргнула. Как странно. Его слова утверждали одно, а тон абсолютно противоположное. Ну, да ладно.

«Ты прав» сказала она Рейесу. «Я не хочу, чтоб ты убивал сегодня Мэддокса. Я хочу, чтоб ты…» О Господи, неужто ты действительно скажешь это, Дэрроу? «…вместо этого убил меня»

Это привлекло всеобще внимание. Все прервали свои занятия, бросая гири, и глазели на нее, раскрыв рот.

«Что ты только что сказала?» выдохнул Рейес, стирая пот со лба.

«Проклятия снимаются посредством жертвования. Предпочтительно самопожертвования. Если я пожертвую собой, умерев вместо Мэддокса, его проклятие будет снято»

Тишина. Тяжелая тишина.

«Как ты можешь быть уверена?» поинтересовался Люциен, мрачно взирая своими странными глазами. «Что если это не сработает? Что если проклятие Мэддокса не будет снято, а ты попусту умрешь?»

Девушка собрала всю свою храбрость, укутываясь нею словно одеялом во время зимы.

«По крайней мере, я попытаюсь. Но, ух. Меня вроде как заверили свыше, что это сработает»

«Боги?»

Она кивнула. Ну, Анья никогда не подтверждала эту маленькую деталь. Эшлин просто предположила.

Снова тишина.

«Ты сделаешь это?» Неверие наполняло Парисовы притягательные глаза. «Ради Насилия?»

«Да» Мысль о предстоящей боли ужасала, но девушка не колебалась с ответом.

«Я ударяю мечом его» напомнил ей Рейес. «Значит, мне доведется ударить тебя. Шесть раз. В живот»

«Знаю» мягко проговорила она. Уставилась на свои босые ступни. «Я ежедневно вижу это в своих мыслях, и каждую ночь переживаю это»

«Допустим, ты снимешь с него проклятие» сказал Люциен «Тем самым ты обречешь его на жизнь без тебя»

«Пусть лучше он живет без меня, чем неоднократно умирает. Он так страдает, а я просто не могу позволить этого»

«Самопожертвование» фыркнул Рейес «Звучит так глупо на мой взгляд»

Эшлин вздернула подбородок еще выше и испробовала ту же логику, которую применила к ней богиня.

«Вспомни наиболее известные сказки мира» сказала девушка. Все то волшебство, все эти «и жили они долго и счастливо». Эгоистичные королевы всегда умирают, а добрые принцессы всегда побеждают»

«Как ты и сказала – сказки» опять фыркнул Рейес.

«Разве в сказках нет доли правды? Вы сами не должны быть более чем мифом. Родители читают своим детям на ночь историю про ларец Пандоры» парировала она. «Это означает, что жизнь сама есть сказкой. Как ее персонажи, мы все живем и любим и ищем счастливого конца»

Минуты тянулись мучительно медленно. Она приняла решение и если придется самой заколоть себя для его воплощения, что ж она не против.

«Хорошо» поражая ее, согласился Люциен. «Мы сделаем это»

«Люциен!» одернул его Рейес.

Люциен пристально посмотрел на Рейеса, а Эшлин рассмотрела надежду, осветившую его жестокое, покрытое шрамами лицо.

«Это освободит и нас, Рейес. Мы сможем покидать крепость более чем на один день. Будем путешествовать, если пожелаем. Сможем уйти – и оставаться вдали – если возжаждем одиночества»

Рейес открыл было рот, закрыл его.

«В фильмах, что заставлял нас смотреть Парис» продолжил Люциен «добро всегда побеждает зло чрезвычайным актом самопожертвования»

«Людские киношки ничего не означают. Сделай мы это, и нас могут проклясть еще больше. Покарать за ослушание»

«Ради Мэддокса, ради свободы, почему бы ни рискнуть?»