Виктор Обухов - Тайна болотных демонов

Заснуть этой ночью мне так и не удалось. Хотя — ближе к утру — очень хотелось. В результате на утро я был как бы несколько одеревенелый. В таком состоянии человек двигается, как заведенный, глядят на предметы, не очень понимая их предназначение, и упорно обдумывает самые ненужные проблемы. — Это все имеет мало отношения к нашей истории; но вспомнить все же забавно. — Как знать, может, когда-либо попадется эта страница на глаза родственной душе… — Сообщаю для таковой, что часам к пяти утра почему-то прицепилось ко мне слово «крокодил», и минут десять я твердил его про себя, пока, наконец, не забыл, что это такое. — Я убил еще несколько часов, роясь в своей памяти и отыскивая там уголок, который сохранил бы сведения о предмете «крокодил» и дал бы мне возможность обрести покой… — Увы!.. Не было такого уголка, и от мыслей о крокодиле освободил меня проснувшийся Володя.

Он открыл глаза и некоторое время бессмысленно глядел куда-то в пустоту веред собой; потом, словно бы что-то вспомнив, нахмурился и цепким, внимательным взглядом зверя оглядел комнату. Увидел меня. Взгляд его окончательно прояснел. Володя рывком поднялся и сел на кровати.

— Вы уже встали… — не то спросил, не то отметил он факт. — С добрым утром.

— Ага.

— А вид у вас такой, как будто вы еще и не ложились.

— Верно. Я работал, — сказал я со всей любезностью, на какую только был способен.

— Так вы действительно не ложились? Не спали?..

— Нет.

— Счастливый вы человек, — сказал Володя с такой искренностью, что у меня от неожиданности сон как будто сдуло.

— Странные у вас понятия о счастье… — только и смог я заметить.

— У меня? Почему?.. — Aх, да… — спохватился он и виновато посмотрел на меня, — простите, пожалуйста. — Конечно же. странные. Но, поверьте мне, я позавидовал вам совершенно искренне. Мне очень часто снится такое, что я предпочел бы мучиться бессонницей… Не улыбайтесь, пожалуйста. Вы просто не понимаете, о чем а говорю.

— Да что ж вам снится?..

— Это даже не снится, а скорее… вспоминается, что ли. Если можно так сказать. — Я ведь, кажется, уже пожаловался вам, что вспоминаю иногда нечто невообразимое?

— Вроде бы да.

— Ну вот. — Понимаете? — Такое, чего нормальный человек просто не поймет. Такое, чего не может быть… не должно быть.

— Ну, ладно. Что ж вам сегодня снилось?

— С вашего позволения (Володя поднял голову и посмотрел мне в глаза чистым, ясным взором), — сегодня мне снилась бородатая жаба. — Представляете?..

— Представляю.

— Вряд ли. Это трудно представить, это надо видеть. — Можете мне поверить, это страшно.

(Я попытался представить себе бородатую жабу и молчи согласился с Володей. — Действительно, неприятная должна быть штука. Похуже крокодила, будь он проклят!..)

— Верю. И часто вам снится такое?

— Ох, — вздохнул Володя, — и что мне только не снится!..

— Печальные же ночи вы проводите…

— Ну да, я и говорю. — Лучше уж бессонница…

— Может быть. А с чего это они вам снятся?..

— Да ну их, в самом деле, — нахмурился Володя и махнул рукой. — Оставим эту тему.

— Как хотите. Хотя — любопытные зверушки…

— Да уж, куда любопытней. Говорят, это единственные твари, которым не страшны василиски.

(«Эге-гей..» — медленно подумал я).

— А кто это… говорит?..

— Предания говорят. Точнее — те обрывки, которые остались от древних преданий… А может, это просто сказки… Вы ничего подобного не слышали? …

— Никогда.

— Ну, я тоже мало знаю, — ободряющим голосом (словно бы утешая меня) сказал Володя.

— Чего?

— Предания. Ну вот, к примеру, те же самые жабы. Сказано, что вывел их в древние времена Иг-Наур-Изгнанник. предпоследний Царь Наур-ога. Коротая время в тюрьме. — Правда, я забыл, что из этого вышло…

…Странно, но слушая бормотание моего гостя, я ощутил, что слова его будят во мне нечто знакомое… — Не слова, нет, но словно бы какое-то дуновение донеслось до меня, легкий запах чего-то тревожного, незнаемого… но тем не менее как-то знакомого…

Словно бы в комнате присутствовала какая-то иная сила… Я закрыл глаза, пытаясь четче уловить eе… Нет. — Но знаю…

— Откуда вы это взяли?..

— А вот это мне и самому любопытно. — Голос Володи был тепень бодрым и уверенным, он, видимо, окончательно проснулся. Следы ночной усталости постепенно сходили с его лица. — Может быть, сам придумал. Так сказать, «прибредил». Затрудняюсь объяснить. А может, и не «прибредил». — В конце концов, — не знаю, — согласитесь вы или нет, — жизнь настолько странная, что может быть все, что угодно. Я, по крайней мере, ничему уже не удивляюсь Я, дорогой Костя, не удивлюсь, если одна из этих жаб появится, например, здесь…