Святослав Логинов - Имперские ведьмы

— И станет важным винтиком вашей машины…

— Это будет зависеть только от него. Но я уверен, что ваш сын, Чайка, не может быть бездарностью.

— Я не согласна на такое будущее для моего сына.

— Очень жаль. Значит, у него не будет никакого будущего. Мои родители когда-то дали согласие, чтобы меня забрали у них, хотя они не нападали на имперские корабли и не взрывали опорные базы. Они всего лишь осмелились полюбить друг друга вопреки интересам империи. Именно в память о них я так долго разговариваю с вами и не спускаю со сворки своих солдат. Последний раз спрашиваю: вы согласны сдаться?

— Нет. Мы прорвемся все трое.

— Жаль, — рука поднялась, отпустив вжатую кнопку.

Все время беседы Влад и Чайка тоже не стояли, опустив руки, а вырабатывали план действий. Чайка должна покинуть корабль, рвануться к самому густому скоплению кораблей и швырнуть им навстречу заряну. По меньшей мере два линкора выйдут из строя, а значит, тормозное поле хотя бы на несколько минут будет нарушено. За эти минуты Влад должен успеть принять Чайку на борт, набрать скорость и уйти в инферно. Что будет дальше, они не загадывали. Ясно, что больше воспользоваться льготным временем Малой Луны не удастся, так что очень многое будет зависеть оттого, куда их зашвырнет слепой случай. Но лучше полагаться на случай, чем на доброту Мирзой-бека.

Поспешно придуманному плану не суждено было осуществиться. Планы вообще осуществляются редко, а поспешно придуманные особенно. Первыми преподнесли сюрприз добровольцы с Новой Земли. Происходящее не было в глазах совета развлечением матери Шайбы. Покарать отступницу — нет дела более важного, и едва ли не весь высокий совет работал сейчас над этой задачей. Стороннему наблюдателю лишь казалось, что шестерки торпед бессистемно кружатся на дальних подступах к рушащимся островам. На самом деле там выстроилась сложнейшая фигура из ста одиннадцати правильных шестиугольников. Число, священное для всякого чернокнижника и смертельно опасное для того, кто вздумает не покориться лиходейской воле. Число зверской боли и нечеловеческого страдания.

На расстоянии в несколько световых недель даже шестьсот шестьдесят шесть ведьм не могли нанести удар достаточно точно, поэтому они били по объемам, захватывая заклинанием не только всю солнечную систему, но и ее ближайшие окрестности. Главное — зацепить, а там преступница уже не сможет сражаться, разве что бесцельно спалит саму себя невесть как пойманной заряной.

Чайка, уже шагнувшая было к технологическому отсеку, закричала и, изогнувшись, упала на пол. Неудержимые корчи выламывали ее тело, в душе не оставалось ничего, кроме боли. Так же точно, потеряв человеческий облик, кричал Влад, когда гранд-майор Кальве сладострастно убивал его своим бичом.

Влад врубил двигатели, стремясь уйти из-под неведомого и страшного удара, и катер дернулся было, потому что именно в эту секунду тормозные поля были выключены, и вся армада, вымучивая двигатели форсажем, рванулась вперед. Линкорам не нужно было приближаться к цели, им достаточно набрать скорость и выстрелить, чтобы заряд за пару минут достиг того места, где мерцает точка мишени. Канониры тоже не стремились к точности и били по площадям. Один залп, затем врубается тормозное поле и реверс двигателей. И немедленно вся операция повторяется второй и третий раз. Никогда еще человечество не тратило энергию так обильно и бесцельно, никогда столько механиков не исходили на ругань, с ужасом представляя ремонтные работы, что предстоят им после кретинической битвы. Линкоры никогда прежде не осуществляли маневренный бой, они шли, проламывая все на своем пути, а тут их ни с того ни с сего заставили состязаться в юркости с крошечным истребителем. Рывок, залп и реверс в тормозном поле…

Чайка кричала на одном выдохе, закостенев в колдовском столбняке. Влад, поняв, что корабль увести не удастся, кинулся к ней, стараясь хотя бы боль снять, чтобы Чайка могла осознанно выпустить в сторону врага застоявшуюся заряну. А там… черт его знает, вдруг что-то удастся сделать… И тут их первый раз ударило подоспевшим залпом. Басовитый гул, треск, словно пласты земли сдвигаются в сейсмическом катаклизме, затем звуки словно взвизгнули, и наступила тишина — корабль потерял герметичность и продолжал гибнуть молча. Не умолкал лишь крик Чайки, который Влад воспринимал не ушами, а сердцем.

Второй залп нарушил работу гравитационных генераторов, катер тряхнуло, Влад пролетел через рубку, врезавшись неприкрытой головой в один из экранов. Чайка кричала, но ее вопль заглушался другим криком, обиженным и требовательным. Плакал Яшка. Кроватка его перевернулась, и лишь героическая одевка спасла младенца от ушибов. И все же Якоб орал так, что плач его был слышен радистам на всех диапазонах. Якоб не понимал, что творится вокруг, ему просто было плохо и неуютно, он хотел поскорей очутиться где-нибудь в таком месте, где отец встанет с пола, засмеется и скажет: «Ах ты, Яшка-рубашка!» — а мама не будет кричать так страшно, а споет про удалую Байку и притащит новую охапку совершенно ненужных прутьев.