Святослав Логинов - Имперские ведьмы

Родригес увернулся и даже сшиб один истребитель, опрометчиво выскочивший из-под прикрытия, которое осуществлял неповоротливый линкор. Тем временем люди Мирзой-бека срочно подтягивали силовые установки, сконцентрированные в свободном секторе, куда, как надеялись в штабе, кинется спасаться бунтовщик. Теперь и этот путь был демонстративно перекрыт, так что оставалось всего лишь затянуть удавку.

Современная война — стрельба по невидимой цели, танец точек на экранах, расчеты компьютеров, подкрепленные интуицией ведьм… И сюрпризы, заранее подготовленные как той, так и другой стороной.

Корабль Родригеса вновь набрал скорость, намереваясь атаковать один из линкоров. Но на этот раз вместе с плазменным выстрелом в ход пошел золотой птах, один из трех, пойманных Кайной во время безудержной охоты. А птах — это такая птичка, в составе которой вовсе нет никаких частиц, так что электромагнитного поля он попросту не замечает. И хотя масса покоя у любого магического существа равна нулю, но импульс у него весьма ощутимый и, соответственно, возрастает с увеличением скорости, особенно за пределами ста це. Сияния рассеянного плазменного заряда никто не видел, ибо глаза и приборы были ослеплены магниевой вспышкой, вздувшейся там, где только что плыл броненосец империи. Вспышка, подобная взрыву сверхновой, вот только погасла она быстро, не оставив по себе ничего, кроме облачка вырожденного газа.

— Й-я-а-а!.. — визжала Каина.

— Уходим? — успел спросить Родригес.

— Вот уж нет! Еще хотя бы одну такую черепаху спалим, а потом уйдем…

Так была упущена единственная возможность спастись.

Генераторы силовых полей никогда не включаются возле тяготеющих масс, поскольку подобные игры всегда чреваты неожиданностями. А уж космическая катастрофа, заканчивающаяся гибелью планет, даже неожиданностью не считается; она в порядке вещей.

Во время полета Родригес полностью сливался со своим кораблем, ощущая быстроту каждой порой тела, и неладное он почуял прежде, чем замигали тревожные лампы. Пространство вокруг загустело, истребитель — стремительное насекомое космоса — словно вмазался в патоку и мог только беспомощно шевелить лапками. Ни о какой скорости говорить уже не приходилось, не сотни и тысячи це были подвластны им, а от силы сотни километров в секунду.

Отчаянный вопль донесся к Родригесу. Кричала Каина. Должно быть, она вопила и на самом деле, сотрясая воздух, но этих звуков было не слышно сквозь задраенный люк. Но дикую смесь боли, недоумения и ужаса не услышать было невозможно. Услышали его и ведьмы-инсургентки на штабном корабле, что предусмотрительно держался в стороне от битвы, и довольно кивнули: коготок увяз, пришла пора пичужке пропадать…

Единственное, что мог сделать Родригес, — выключить двигатели. И он вырубил их мгновенно, не потому, что раскаленные генераторы грозили взрывом, а потому, что там была Каина и горячий металл жег ее, заставляя кричать.

Желтая спокойная звезда, на планетах которой они нашли пристанище, бушевала клубами взбесившегося огня, планеты сошли со своих орбит и в грохоте разрушения направились всякая в свою сторону. Даже если восемь уцелевших линкоров немедленно выключат тормозные поля, вряд ли в этой системе останется хоть что-то живое. Ломать — не строить, а планет, пригодных для жизни, во Вселенной много, и можно пожертвовать парочкой ради того, чтобы не упустить преступников, бросивших вызов империи. Жаль, что там нет Влада Кукаша с его девкой, их придется ловить отдельно и жечь еще какие-то планеты, но закон должен восторжествовать. Pereat mundus et fiat justitia! [1] Пусть погибнет мир, но свершится правосудие (лат.) .

Сегодня миры гибли в самом прямом смысле слова.

Каина буквально влетела в распахнутый люк. Одевка на ней посерела и слепо таращила выжженные глаза, метла в руках дымилась.

— Что это!?

— Тормозные поля! — Родригесу не было времени объяснять, но Каина уловила недосказанную мысль и поняла, что враг оказался сильнее, чем можно было предполагать. Нет скорости — значит, не уйти в лазорь Новой Земли, не сбежать, не скрыться и даже не ударить толком. Мухе, влипшей в патоку, остается сучить ножками и ждать, когда сверху опустится ложка и выудит ее, чтобы раздавить в сторонке.

— Капитан Родригес, сдавайтесь! — скрипел голос в динамике. — Вы обречены, мы все равно возьмем вас.

— Хочешь — сдавайся, — предложила Каина.

— Сначала возьмите! — капитан Родригес не знал истории и невольно исказил слова царя Леонида, о котором, впрочем, не слыхивал. Однако царь-камикадзе был бы доволен таким ответом.