Александр Аист - Откровения Судного Дня (СИ)

Не забывай о второй функции хромосом — сохранение накопленного опыта. Эта функция возложена на женщин. А это означает, что как хорошие, так и плохие изменения накапливаются в хромосомах женщин. И пока что женщины неплохо с этой функцией справляются.

— А что, на твой взгляд, им помогает в этом?

— Двойная «икс»-хромосома. Так, если у одной из хромосом начинаются проблемы, то вторая хромосома подстраховывает и нивелирует проблемы первой. А теперь представь, что мужчины исчезли. Следовательно, на женские «икс»-хромосомы ложится двойная нагрузка. И развиваться, и сохранять, что практически невозможно.

— Почему?

— Как бы тебе попроще объяснить? — Сара задумалась. — Ага, вот хороший пример. Багажник автомобиля имеет определенный объем. Его можно загрузить под завязку, а можно немного недогрузить, оставить свободное место. Так вот, «икс»-хромосома напоминает забитый доверху багажник. Из него можно что-то вынуть и вставить что-то другое, но такого же объема, иначе не влезет. Это как раз соответствует функции сохранения — выбрасывается часть старого опыта, и вставляется новый опыт. Но для того, чтобы изменяться, нужно гораздо больше свободного пространства. Как в случае с «игрек»-хромосомой. Фактически эта хромосома представляет собой недоразвитую «икс»-хромосому. И мужчина всю свою жизнь стремится довести свой «игрек»-хромосому до состояния «икс». Кстати, уже обнаружены мужчины с двумя «икс»-хромосомами. Что, собственно, и показывает на вырождение мужчин.

— Если я тебя правильно поняла, мужчины, всю свою жизнь стараются нарастить свою «игрек»-хромосому до состояния «икс». В то время, как женщины просто обновляют какую-то часть своей «икс»-хромосомы, оставляя основную часть неприкосновенной.

— Именно так. А вот теперь подумай, как при таком раскладе женщина будет заниматься не только сохранением жизненной опыта, но и его развитием? Конечно, нет ничего невозможного, но однозначно можно сказать, что эволюция человеческого вида резко затормозится. А это чревато тем, что скрытые до поры генетические ошибки полезут наружу. И, надеюсь, ты понимаешь, что ничего хорошего от этого не будет. А если говорить реально, то в этом случае женщин ожидает вырождение. Причем, еще быстрее, чем мужчин. Что фактически приведет к исчезновению рода людского в его нынешнем виде.

— И какой ты видишь выход из сложившейся ситуации?

— Кровь из носу, нужно, наконец-то, расшифровать геном человека. Пока мы не поймем, какой ген или группа генов за что отвечает, мы так и будем топтаться на месте.

— И ты хочешь сказать, что твой институт этими проблемами занимается?

— Не только. Еще пытается противостоять натиску наших американских подруг, которые спят и видят, чтобы мужчины исчезли как можно быстрее.

— Сара, но разве они не знают того, о чем ты мне только что рассказала?

— Как не знают? Знают, конечно. Но ты же слышала на что они уповают? На гермафродитов и «непорочных дев». Они считают это выходом из создавшейся ситуации. И никакие доводы ими не принимаются.

Катарина помрачнела лицом.

— Печально все это. А что же мужчины, так и идут, как бараны на заклание?

— Ну почему же? Они тоже работают. В частности, в моем институте.

В это время к женщинам обернулась водитель.

— Извините, что вас прерываю. Но мы попали в натуральную пробку.

— Пробку? — переспросила Катарина. — У меня же самолет, — всполошилась она.

— Успокойся. Разберемся.

Сара осмотрелась и обратилась к водителю.

— Остановись где-нибудь у бордюра.

И к Катарине.

— Вон на той башне базируются аэротакси. На них пробки не распространяются. Так что довезем тебя быстрее ветра.

Машина притормозила.

— А ты езжай в институт, — скомандовала она водителю.

После чего женщины нырнули в парадный подъезд шикарной гостиницы и направились к лифту, чтобы подняться на крышу, где базировались аэротакси.

Саманта Пайерс сидела в своем кабинете в Конгресс-холле и просматривала на компе последние новости.

— К вам Кондолиза Райс, — сообщила секретарь по переговорному устройству.

— Зови.

В кабинет вошла скромного вида женщина, про которых обычно говорят «серая мышь». Лет ей было под пятьдесят, короткие волосы пепельного цвета были коротко пострижены. Росточку она была под полтора метра и худая, как велосипед.

Райс прошла по кабинету, подойдя к столу, за которым сидела Пайерс, и остановилась, будто ожидала дальнейшей команды.