Вечеринка удалась на славу. И я мог бы долго рассказать об имевших на ней место шутках и тостах, о случившихся там комиксах и улетах, на которые способны прирожденные юмористы, составляющие большинство нашей компании. Но все это имеет столь малое отношение к основному сюжету, что я этого делать не буду. Так что желающие почитать о пьяных ежиках могут обломиться.
* * *
Восемь дней пролетели как один миг, и наконец наступила ночь, в которую звезды дали свое благославление для путешествий по Радужному мосту. Этой ночью мне предстояла большая работа: во-первых, надо было навестить Яну (не думает же читатель, что я мог забыть), во-вторых, вытянуть к себе в замок уже известных вам шведов, и в-третьих… Впрочем, сначала надо было решить первые две задачи, а уж потом думать, о том, что делать в-третьих и в-четвертых.
Итак, с чего начать? Конечно же, я начал с Яны. Ибо, во-первых (не запарил ли я вас сим оборотом?), это было легче, потому что я уже знал к ней дорогу, во-вторых, приятнее, думаю, не надо объяснять почему, а в-третьих, ее вполне можно было бы взять с собой на поиски шведов, что составило бы ей неплохую экскурсию.
Итак, выбрав тело уже знакомого вам богатыря, я встал на путь Радужного Моста и обратил его в сторону, куда однажды привела меня душа моей возлюбленной.
* * *
Яна сладко спала в своей постели. Она была похожа на ту Амазонку, которую я знал, не больше чем я — на Илью Муромца, но лунный свет, падая на ее лицо, и смешиваясь со светом Радужного моста, вызывал к жизни давно канувший в Лету образ. «Как хорошо, что она спит одна, — подумал я, [5] Без всяких, кстати, намеков на пошлость.
— Если бы в комнате был еще кто-то, он мог бы до смерти перепугаться». Я погладил Яну по голове. Она открыла глаза.
— Ты пришел? — были ее первые слова.
— Нет, это просто сон, — прошептал я в ответ, беря ее на руки.
— Куда это ты меня потащил?
— В Замок. Там у меня есть для тебя кое-что интересное.
— А может лучше остаться здесь?
— Нет, здесь не получится.
Она выкатила глаза, и я вдруг понял, что она имеет в виду и покраснел.
— Вечно у тебя одно на уме, — ответил я смущенно.
— Ах ты, мерзавец! — она сменила шепот на звонкий голос.
— Тише! Родичи услышат, — прошипел ей в ответ я. Мне хотелось зажать ей рот, но руки, как вы понимаете, у меня были заняты.
— А они могут нас услышать? — спросила она опять шепотом.
Не успел я ответить, как из соседней комнаты донесся шум, и через секунду мужской голос спросил:
— У тебя все в порядке?
— Все хорошо, папа, — невозмутимо ответила Яна, — Просто дурной сон.
Шлепающие шаги удалились «Хорошо, — подумал я, — что ему не пришло в голову, что тайный любовник может влезть к его дочери и на десятый этаж». Вслух же прошептал только: «Нам пора», и понес ее в открывшийся коридор. Она еще не привыкла к красотам Радужного Моста, и всю дорогу зачарованно смотрела по сторонам. Я шел быстро, и вскоре мы были в моем Замке.
— Может, дашь мне тапочки, — сказала она, когда я наконец поставил ее на мраморный пол. — Да и переодеться бы не помешало. Или тебе нравиться мой вид в ночной рубашке?
— Мне бы он больше понравился без оной, но переодеться все же придется, потому что нас ждет одно путешествие.
А так как тапочек под рукой не было, я взял ее опять на руки запев:
«Я ж тебе милая прямо до хатинки
Аж на руках донесу,»
понес ее к Инкарнационному Зеркалу. Благо, в Астрале мышцы практически не уставали, да и весила она в своем земном теле значительно меньше, чем та златовласка, которой я привык ее видеть.
Только очутившись в кресле перед Инкарнационным Зеркалом и увидев в нем свое отражение, Яна окончательно поняла, что произошло.
— Ты, нехороший человек, — она с трудом подбирала слова, — значит, меня выследил? Воспользовался моей неопытностью?
Я довольно кивал головой. Яна вскочила и бросилась на меня. Я обнял ее и плюхнулся в кресло, так что она оказалась у меня на коленях. Она попыталась вырваться, но сила была явно не на ее стороне. Разница в весе у нас была изрядная.
— Сильный, да? — сказала она, наконец, поняв, что ей не вырваться.
— Извини, я не хотел, — я сделал самую жалостливую физиономию, на которую был способен терменаторный богатырь, — Ты ведь сама не говорила мне адреса. Что же мне оставалось делать.
— Ладно, что сделано, то сделано. А как же ты меня находишь в этом воплощении?
— Бывает и хуже, но реже, — сострил я. По отношению к дурнушке подобная острота была бы оскорблением, но Яна, хотя и выглядела она совсем по иному, все равно была красавицей, и поэтому это было просто шуткой, хотя и задевающей.
Читать дальше