Алексей Вязовский - Спящий бог

И буквально тот же мои догадки подтвердил сам автор магической схемы. Заика начал хмурится, кусать губы и обнаруживать прочие признаки недовольства:

— Б-б-боги Дангора! Ну, давай же! Э…От-т-тродье жнеца. Н-н-не хватает провод-д-имости. Т-так, а если в-в-вот так?

Маг что-то поменял в системе заклинаний и контур налился багровым светом, послышалось басовитое гудение, как в трансформаторной будке. Морщинистое лицо заики напряглось, на лбу появились капли пота, а звук стал постепенно меняться от низкого к тонкому. В ответ на это камень друидов тревожно замигали и резко потускнел, перестав выдавать в контур энергию. Маг грязно заругался, замахнулся посохом, потом передумал и стал ходить туда-сюда разговаривая сам с собой:

— З-з-защита стоит. Эт-то очевидно. Но какая? Не з-заклинание. Р-рядом с м-местом силы колдовать с-стандартными ч-чарами нельзя.

Не фига себе! Вот оказывается почему я не смог ударить «стрелой пламени» из трезубца грандмастера и вот почему этот сумасшедший маг не развеял меня в пыль — ни он, ни я не могли колдовать.

— З-з-значит если не ч-чары, то что? — продолжал рассуждать заика — В-выходной конус с-с-сужен. Д-длинноухие с-сволочи. Л-ладно На к-каждые н-ножны найдется с-свой меч. Поступим так.

Маг достал из кармана мантии маленький серебряный колокольчик и громко позвонил в него. Через минуту, наверху послышался шум отодвигаемой двери, топот шагов и если бы я не был парализован, то точно подскочил на ноги и закричал от удивления. Вниз в припрыжку спускалась Эмилия. Рыжеволосая девушка уже никак не напоминала собой забрызганную кровью испуганную ученицу — Эмилия одела открытое в плечах платье с длинным вырезом приоткрывающим ее небольшую, но зато правильной формы грудь, заколола волосы назад. При этом окружающим стала видна ее лебединая шея ради которой, как говорил один писатель «мужчины 19-го века стрелялись на дуэлях».

— Звал папочка? — чмокнула в щечку старика Эмилия после чего равнодушно оглядела подвал, в котором лежали мы с Симой.

Папочка?! Эта тварь — отец волшебницы? Если я не запамятовал, то Эмилия хвасталась Ютасу, что ее батюшка — декан факультета боевой магии Читал-Маатской академии. Это что же получается? Сцена из фильма «Обыкновенное чудо»? — «А кто у нас муж? — Волшебник. — Предупреждать надо». Только не получится мне сыграть мироновское «…теперь считаю свое предложение безобразной ошибкой, раскаиваюсь, прошу дать возможность загладить, искупить. Все, ушел». Не дадут мне уйти. Не зря же меня догола раздели. Уже знаю, чем грозит нудизм в этом мире — визитом на алтарь в качестве барашка.

Пока я предавался унылым размышлениям, заика размахивая руками, стал объяснять дочке суть проблемы. С третьего на пятое я таки себе уяснил, что скачкообразное повышение контура наталкивается на встроенную защиту и требуется более мощный скачок сил, чтобы сломать ограничитель вывода энергии из громадного кристалла. После чего, собственно и стало ясно, зачем сумасшедшему магу все это нужно:

— П-п-пойми, Эмилия. Если не с-сейчас, то никогда. Эти п-пришельцы — заика махнул рукой в нашу сторону — С-ставят под угрозу наш мир. Если им удастся собрать все пять камней и осуществить пророчество Орландера… Спящий проснется и наш мир перестанет существовать. Ибо мы живем до тех пор, пока ему снимся!

Маг так разволновался, что даже перестал заикаться. Интересно, что еще за такое пророчество Орландера. Это кажись эльф-оснаватель магической науки в Дангоре. Неужели он предсказал наше появление в этом мире?

— Хорошо, папа — послушно согласилась Эмилия — Что я могу сделать, чтобы помочь тебе разрушить камень эльфов?

— Тащите гнома, попробуем включить его душу в контур и вызвать разряд. Если это не сработает, то я на камне принесу в жертву этого молодца — кивок в мою сторону — Его кровь точно вызовет замыкание капли и последующее разрушение кристалла.

Прошло еще минут десять и к нам в подвал был доставлен труп Мусамото. Несли его аж три темных эльфа, да и то с трудом. Когда тело гнома бросили на землю я услышал тихий стон. Скосив глаза по максимуму, мне удалось рассмотреть моего окрававленого друга. Он был жив! Еле-еле вздымалась грудь, слегка скребли скрюченные пальцы по полу. Не один я заметил это:

— Папа, гном еще жив — присела рядом с телом Кивами Эмилия. Ничуть не брезгуя, девушка взялась рукой за квадратный подбородок Мусамото и повернула голову к свету. На меня глянул вытекший глаз японца, в котором еще торчал обломок стрелы. Правая скула японца, часть бороды были покрыты слизью из остатков роговицы, радужной оболочки и сосудов. Когда я все это разглядел, уже ничто не смогло остановить извержение остатков пищи из желудка. Меня так скрутило, что я выдал фонтан рвоты, забрызгав аккуратные сапожки Эмилии.