Елена Вилар: Аленушка и братец ее – козел [СИ]

Брат ткнул пальцем в рог и, выдохнув, залпом выпил водки. Сморщился и закусил куском вареной колбасы. Я же стояла, наблюдая за бессовестной попойкой младшего, и переваривала услышанную информацию.

— Ты когда переспал с Миленой? — усаживаясь на табурет, поинтересовалась я.

— В пятницу, — ответил Ванька, размещаясь напротив.

Но тут до него дошел смысл вопроса и ответа.

— Ален, а ты откуда знаешь? — выпалил он.

— О том, что ты Катюхе изменил с ведьмой?

— Так она все-таки ведьма? Хотя это многое объясняет… — брат подпер рукой подбородок и стеклянным взглядом уткнулся в бутылку.

— Вань… — позвала я.

— Что? — откликнулся он.

— Давай ты все мне расскажешь, и мы решим, что делать. Хорошо?

— Пилить не дам, больно, — отозвался брат, а увидев мой удивленный взгляд, продолжил: — Я уже пробовал.

— Идиот, — констатировала я. — Конечно, больно, они же живые, ты бы себе лучше свое похотливое достоинство отпилил.

— Алена! — рыкнул брат.

— Все, хватит. Сцену вашего сексуального опыта с Миленой я уже видела, — ляпнула и тут же поняла свою ошибку.

— Где?! — взвыл парень, вскакивая с табурета.

— Неважно, — отмахнулась я. — Сядь и все по порядку расскажи.

— Мы с Димкой были в баре. Да-да, я знаю, что ты его не любишь, не морщись, — Ванька отмахнулся от моего свирепого пыхтения. — Он в очередной раз расспрашивал про тебя и твою личную жизнь. У Катюхи бабушка заболела, и она не смогла с нами пойти. И вот… Ты не поверишь, мне показалось, я почувствовал ее. По спине словно мурашки пробежались. А потом рука дрогнула, и пиво пролилось, но не на меня, а на стойку. Я возмущенно развернулся, и все…

— Что все? — поинтересовалась я, так как брат замолчал, смотря в одну точку.

— Пропал… — выдохнул он.

Я молчала, минуты тянулись, ясности не прибавилось. Ванька будто очнулся от самогипноза и продолжил:

— Глаза — они были невероятные, затягивали, манили, обещали. А еще она была такая податливая и в то же время не вешалась. Аленка, она такая гибкая, страстная…

— Вот об этом не надо, — прервала я поток восхвалений в сторону Милы. — Что было потом?

— Мы поехали на квартиру. Я думал, это была ее хата, оказалось, что съемная. Но это я узнал потом. Я тогда… — Ванька опять «завис», и я стала нервно постукивать пальцами по столешнице. — Катя никогда не выматывала меня в сексе. По сравнению с Милой она вообще больше на робота похожа. Да я, собственно, и не подозревал, что женщина может быть настолько страстной и податливой.

— Ванька! — рявкнула я, мысленно отгоняя картины неистового секса.

— Я первый раз устал так, что вырубился сразу, как все закончилось. Но помню, что обнял ее, до конца не веря, что это наяву. А утром проснулся один. Ни записки, ни-че-го. Лишь смятая кровать и мои раскиданные по всей комнате вещи. Ален, я был в бешенстве. Казалось, что меня просто использовали. Не смотри так, — отмахнулся брат. — Первым делом проверил документы и деньги. Все было на месте. Все, кроме Милы. Оделся и покинул квартиру, просто захлопнув дверь. Уже из дома позвонил Игорю, он пробил хату. Принадлежит она дремучей старушенции, которая через агентство сдает ее посуточно.

— Разумеется, ты выяснил, кому ее сдали, — усмехнулась я.

— Шиш, — выдохнул Ванька. — Заказ был анонимный, оплачен через Интернет. Всю субботу, пока ты работала, я места себе не находил. Мне в каждой рыжей бабе мерещилась Мила. А в воскресенье позвонила Катя. Я решил, что больше с ней быть не могу. Хоть ты и считаешь меня козлом, но, раз переспав с другой, к предыдущей не вернусь. Я не подлец.

— Допустим, дальше что? — поторопила я, кидая взгляд в окно.

Город погружался в вечерние сумерки, а к сути проблемы мы так и не подобрались. И хорошо, что в этой квартире, оставшейся в наследство от бабушки, мы с Ванькой жили вдвоем. Родители обитали на другом конце города, а сейчас вообще уехали на отдых в пансионат, аж на три недели. Так что время до семейного апокалипсиса еще было.

— Мы посидели с Катей в кафе, и я объяснил, что теперь мы можем быть только друзьями. Сначала она опешила, но потом попросила дать время, до понедельника. Ей надо было понять, сможет ли она воспринимать меня как друга.

— Дурак, никогда баба не будет бывшего воспринимать как друга, — процедила я сквозь стиснутые зубы. — Затаится, выждет и отомстит.

— По себе всех меряешь? — усмехнулся брат.

— По рогам получишь, — рыкнула в ответ.

— Ага, давай, добей лежачего, — насупился парень и отвернулся.