Петр Верещагин - Истинный маг

Приблизительно в тринадцатый раз за свою жизнь он посмотрел на неровные пустоши цвета стылого пепла, не торопясь спустился со стены и зашагал туда, куда представлялось правильным. Серые равнины не знают верных и неверных направлений, каждый движется туда, куда считает нужным (а те, кто предпочитает покой, рассыпаются прахом и становятся частью этих краев в самом прямом смысле). Около одной из местных луж, наполненных пылью вместо воды, Кречет приметил чью-то искрящуюся свечу и решил взять с собой, вместо факела, который здесь бесполезен. ЗАЧЕМ оставляют в краю мертвых такие свечи, он знал; если хозяин свечи до сих пор жив – вреда ему не будет, а если умер до срока – свеча все равно никому не нужна.

Морская пена окрасила ее волосы сединой, морская вода провела по гладкой коже несколько морщин. Ничего удивительного, это живым море возвращает юность и здоровье – мертвые, наоборот, упомянутые юность и здоровье в море мгновенно утрачивают. Потому-то полумертвое племя фоморов и рвалось некогда на сушу, бросаясь на вал стали и огня… а не преодолев этого вала, что сложили Дети Дану – стало мертвым окончательно.

К вечной юности Моргьен не очень стремилась. Такой дар из всех живущих имеют лишь Эльдар, и ведающие о строгих законах равновесия даже думать не хотят о том, чем Рожденные-под-Звездами расплачиваются за свое нестарение. А точно знающие эту цену и подавно не желают вечной молодости, если способны видеть хоть на волосок дальше собственного носа. Нос у Морры был по меркам гэлов и ллогров довольно длинный, но и слабым зрением она не страдала.

Потеря молодости ее не заботила – нельзя потерять то, чего более не имеешь. Моргьен свою молодость честно прожила, в час гибели от рук Ниала О'Доннела ей было около ста двадцати. Так что почувствовать себя живой – этого хватало. А здоровье… здоровье можно приобрести. У магов, лишенных звездных даров Эльдар, с давних пор налажено изготовление целительных снадобий, которые отогнать смерть и старость, конечно, не могут, зато способны скрасить их ожидание. Это и дает волшебникам возможность жить много дольше простых смертных. Без Воли и Дара эти снадобья жизнь не продлят, более того, всякого, кто не имеет достаточно могучего Дара или утратил веру и желание жить, волшебное лекарство вмиг отправит в могилу, – однако же, не приглушенные снадобьями Воля и Дар, будучи применены для продления жизни мага, эту жизнь укорачивают. Не сами по себе, нет – от ошибок убережет опыт, его-то приобретает всякий маг, дожив до старости. Жизнь волшебника, который пренебрег лекарством, укорачивает черное пламя Дара, что рвется ввысь, обвивая хрустальный стержень его Воли – и Ловчие, которые со всех краев света стремятся к такому маяку. Истребители Нечисти, как иногда (незаслуженно) зовут их; борцы со злом, как иногда (так же незаслуженно) зовут они себя сами; ниспровергатели тьмы – а вот этот последний титул, забытый много лет назад, правдив от и до.

Так было не всегда.

Но с той поры, как Фион Могучерукий расколошматил черную луну и лишил землю защитного панциря, дело обстоит именно так. Именно это, а не упавшие в море обломки, погубило фоморов: старикам не хватило запасов лекарства, ингридиентов для которого не найти в море (да и на суше трудновато), а молодых, отправившихся в поход на поиски нужных трав и камней, перехватили на равнинах Солони древние враги, кланы Детей Дану – Де Даннан.

" Пусть бушует прибой – под свинцовой волной все навеки и прочно забыто… "

Под волной – забыто, кивнула Королева Моря, однако кое-кто еще помнит правду. И не только среди спящих вечным сном под курганом на границе Солони и Гитина, на левом берегу Вьенны.

Другой вопрос, что правда эта не нужна ни мертвым, ни живым…

Эта мысль заставила Моргьен остановиться в нескольких шагах от входа в свой прежний дворец. Коль скоро ни мертвым, ни живым ни к чему эта правда – нужна ли мертвецам-фоморам живая владычица, чья власть зиждется именно на знании этой правды?…

Ответ был очевиден.

Повернувшись спиной к несостоявшемуся будущему, Морра двинулась к стертой коралловой лестнице, ведущей на поверхность. Мимо пробежал, не заметив едва бредущую волшебницу, великий герой Ниал; подмышкой он держал свою подружку, Ивин, освобожденную из плена у злобной Королевы Моря, каковая королева уже испускала последний дух. Догонять великого героя или окликать его Моргьен, разумеется, не стала.