Петр Верещагин: Княжий дар

А чему удивляться? Так просто – сказать «пожелай, мол, все исполню». И выполнить не очень сложно, ты ведь князь, твоему слову разве только небо не покорится, и то смотря еще как попросить… Дар твой – ценность великая, княже, но что с этой ценностью делать, если не умеешь правильно желать!

А ни в двадцать, ни в тридцать, ни даже в пятьдесят зим не умеют этого люди. Слишком мы сильны. Слишком упрямы. Слишком уверены в себе. Слишком многое сами можем, чтобы оценить дар по достоинству. Поблагодарим честь по чести, конечно, и к делу приспособим, и пользу извлечь сумеем – а все одно, такие дары делать, что подковы лошадиные из золота лить.

Верно, княже, жизнь свою ты ценишь дороже. И я свою ценил. Тогда было за что и ради кого.

А теперь… много ли старому надо?

Езжай, княже. Будь счастлив, коли сумеешь. Живи и помни.

Как я помню то, что твоя мать, Улга, сделала с моими детьми…

Я же сказал, Свентослав, поезжай. Ты мое желание слышал – и как сбывались те, прежние, пусть сбудется и оно.

Если прислушаться, можно было разобрать, как копыта боевого коня ступают по хвойному покрову, удаляясь.

– Зачем ты его отпустил?

Старик не оборачивался.

– Помешал – ладно, за тобой право старше и сильнее. Месть свята, а мстят только живые. Но почему ты позвозил ему уйти – именно ему, сыну палача-Ингара и ведьмы-Улги?!

– Ты не поймешь, нежить, – проронил старик.

– А ты скажи.

– Месть свята, ты сказал, а мстят только живые. Верно. Только и не мстят – тоже только живые. Я спас ему жизнь, и теперь она моя. Когда захочу, тогда возьму. Ты, который когда-то был моим сыном, ты ждал столько зим – можешь потерпеть еще.

В лесу раздалось ворчание, довольное, ожидающее.

– Да, я могу подождать! Но… я хочу, чтобы ожидание стоило того! Я помню кровь Ингара – высокое небо, это стоило смерти!

Старик покачал головой.

– Не стоило. Обращение в нежить – не стоило. Но если хочешь… а теперь для тебя, наверное, других желаний и не осталось, – хорошо. Ты уже попробовал кровь одного князя – обещаю, придет срок, и ты получишь чашу из черепа другого.

– Хочу! – рассмеялся лес. – Вот это будет истинно княжий дар!

В год 6480 (972). Когда наступила весна, отправился Святослав к порогам. И напал на него Куря, князь печенежский, и убили Святослава, и взяли голову его, и сделали чашу из черепа, оковав его, и пили из него…

Повесть временных лет, ч.2. Княжение Святослава, сына Игорева