Петр Верещагин - Путь златой секиры

Брану предложение Клео само по себе понравилось, но гэл нутром чуял, что тут что-то не так, и потому цеплялся к каждой мелочи. Стейн выслушал все, пожал плечами и заявил:

– Хочешь отойти в сторону – пожалуйста. Мы позволим уйти и тебе, и всем, кто того пожелает. А вот если требуешь большего, например, Цитадели – изволь потрудиться. Присоединяйся к нам в бою, и когда мы этого Хозяина порешим – Цитадель твоя.

Амазонка покачала головой.

– Это уже будет предательством.

– Предательство – уже то, что ты сейчас с нами разговариваешь, а не пытаешься прирезать.

– Вы ведь не убивать Хозяина пришли, а освобождать пленников. Я не обещала стеречь здешнее имущество и рабов. Только самого Хозяина.

– Однако это значит, что ты нападешь на нас со спины, стоит только нам попытаться поднять на Хозяина оружие? – спросил Бран.

Клео молчала, скрестив руки на груди.

Соня, взглянув на амазонку исподлобья, недобро сощурилась.

– Так-так. Значит, правда. Неплохая ловушка; молодец, Бран, правильно соображаешь. За это, Клео, ты должна сейчас ответить на пару вопросов. Или – помнишь, надеюсь, что причитается за подобную… подставку?

– Какие вопросы?

– Что тебе известно о Хозяине? Облик, происхождение, привычки, любимое кушанье его прабабушки – выкладывай все, что раскопала за время службы. И не пытайся солгать – ты меня знаешь!..

Обмотав царицу амазонок ее же собственной сетью и выкинув сей сверток в наполненный грязью ров (выживет, но помешать уже не сможет), они пробирались сквозь полутьму коридоров и лестниц, пока не достигли входа в Зал Удачи, как Клео – и ее Хозяин – именовали помещение в сердце Цитадели. Дверь заменял пурпурный занавес из плотного, изрядно запыленного бархата; охраны не было. Впрочем, согласно словам Клео, из стражи на всю Цитадель была только она да ручная горилла Хозяина, также сидевшая в Зале. Гориллу звали Дэльра (почему, амазонка не знала, да это никого и не интересовало), а Хозяина – Эддар (доберись их проводник до Цитадели, он бы наверняка заявил нечто вроде: «ах-ха, это же вернейший признак неуверенности в себе и своих собственных силах – называть себя по имени места чужого могущества, ах-ха…»).

– Готовы? – шепотом спросил Стейн.

– Да.

– Пошли.

Когда Клео сообщила им, как выглядит Хозяин, даже Соня не поверила, хотя и почувствовала бы, попытайся амазонка солгать. Теперь всякий мог убедиться в правдивости сказанного.

Эддар в основном выглядел скорее человеком, то бишь имел две руки, две ноги и одну голову. Лицо его полностью скрывал темно-красный капюшон, в точности подобный «рабочему» головному убору палача; бедра прикрывал красный передник, также наводя на мысль о заплечных дел мастерах. Да и массивный бронзовый топор, мирно возлежа поперек коленей Эддара, который восседал на троне, вполне подошел бы экзекутору, как именовали в Империи палачей. Вот только росту в Хозяине Цитадели было добрых шестнадцать локтей; огромная черно-серая обезьяна, которая развалилась у ног Эддара в качестве коврика для вытирания ног, выглядела рядом с исполином комнатной мартышкой.

Хозяин указал топором на прикованных к дальней стене пленников.

– Вам нужны они?

Неожиданно тонкий, чуть ли не писклявый голос говорил на языке франков, но с чудовищным акцентом. Разобрать слова было очень трудно, однако жестов вполне хватало.

– Нам нужен ТЫ, – делая шаг к трону, осклабился северянин в наилучшей своей манере берсерка.

Эддар властно простер левую руку, указывая согнутым указательным пальцем на Стейна. Железный венец, который Хозяин надел почему-то поверх капюшона, загорелся малиновым светом. В тот же миг, с раздирающим уши кличем О'Доннелов, вперед ринулся Бран; обнажив длинный меч, он перебросил его в левую руку, а правая тем временем метнула в грудь Врага короткий клинок – и «Рассекающая Камень» отскочила от бледной кожи Эддара. Безмолвно бросилась на противников горилла Дэльра – и напоролась на секиру Сони, щедро окропив золотое лезвие алой кровью; провернув и выдернув оружие, воительница на всякий случай ударила второй раз, отсекая голову обезьяны – с этими тварями она ранее встречалась, и знала невероятную их живучесть.

Раздался вопль, от которого задрожали стены Цитадели. Вопила не обезьяна – мертвые не имеют привычки производить излишнего шума; нет, крик смертельной боли и безумия издал сам Хозяин.

Удивить опытных бойцов нелегко. Но сейчас – три вздоха удивления слились в один.