Карл Вагнер - Мизерикорд

« Объект номер 3, пол мужской, молод, нормальное телосложение, здоров. После принудительного введения в желудок рвотной массы, полученной от объекта номер 2, зафиксирован на раме. На втором часу наблюдаются судороги возрастающей интенсивности с рвотой на третий час, после чего судороги практически прекратились. Никаких признаков жизни к четвертому часу ».

Ситилвона нахмурилась и продолжила писать:

« Очевидно, нет смысла продолжать эту линию исследований. Вопреки всеобщему убеждению, эксперимент доказывает, что сочетание мышьяка и ртутных солей не становится более ядовитым при передаче рвотной массы от одной жертвы к другой ».

– Очевидно, яд, напротив, становится все менее концетрированным, – прокомментировал Кейн, читая записи из-за ее плеча. – Если бы его сила возрастала, то и клинку следовало бы становиться все острее каждый раз, как он разрубает плоть и кости.

Ситилвона поставила на страницу кляксу, но больше ничем не проявила своего смятения.

– Яд должен был впитывать некие флюиды смерти от каждой жертвы, – невозмутимо ответила она.

– Что? Соли тяжелых металлов? – язвительно переспросил Кейн. – Просто суеверие!

Ситилвона медленно поднялась с кресла и встала лицом к лицу с Кейном, обретая прежнюю уверенность в себе благодаря мысли о том, что убийца не перерезал ей глотку, незаметно подкравшись сзади.

– Кажется, я отдала приказ никого ко мне не пускать. Не следует ли мне вызвать стражников?

– Они теперь вряд ли способны выполнить твой приказ, – ответил Кейн.

– Чего ты хочешь?

– Полагаю, ты знаешь ответ.

Ситилвона, конечно же, знала его, но она так же понимала, что пока они разговаривают, она остается жива. Она расправила свое платье на бедрах и спокойно взглянула на убийцу. Хотя она не слишком следила за своей внешностью, ее случайные любовники находили ее лицо привлекательным, а фигуру – впечатляющей. А Кейн, в конце концов, тоже всего лишь мужчина.

– Ты не обычный наемник, – сказала она ему. – Иначе ты уже убил бы меня.

– Меня интересовало, какой вывод ты сделаешь из этого эксперимента, – ответил Кейн. – Еще раньше я обратил внимание на твои записи. Они впечатляют.

– Можно было догадаться, что наемного убийцу заинтересует если не теория, то уж точно – практическое применение токсикологии, – улыбнулась Ситилвона, обретая все большую уверенность. – Могу ли я выпить немного вина?

– Было бы невежливо запрещать тебе, – согласился Кейн. – Наблюдения, с помощью которых ты установила действие каждой дозы сока аконита, были особенно тщательны. Сорок детей – очаровательно!

– Выпьешь со мной? – пригласила Ситилвона. – Это вино хранится в наших погребах после какого-то набега во времена еще до моего отца. Никто не смог определить, откуда оно.

Она наполнила два льдисто-прозрачных бокала тягучим темно-желтым вином и передала один Кейну, очень внимательно наблюдавшему за каждым ее движением.

– Другой бокал, пожалуйста, – сказал он, не обращая внимания на тот, что протягивала она.

– Как пожелаешь, – Ситилвона пожала плечами и отдала ему другой.

Она сделала большой глоток из своего бокала и только тогда заметила, что Кейн наблюдает за ней, не прикасаясь к своему напитку.

– Уверен, ты простишь, если я снова обменяюсь с тобой, – улыбнулся он, передавая Ситилвоне свой бокал и забирая ее.

– Учитывая обстоятельства, я могу понять твою осторожность, – она вернула ему улыбку поверх бокала, затем сделала еще один глубокий глоток, и Кейн последовал ее примеру.

Ситилвона спрятала улыбку в вине. Вино в обоих бокалах было отравлено – в графине, из которого она наливала, было столько сока желтого мака, что хватило бы на сотню человек. Для Ситилвоны, пагубная склонность которой к этому наркотику делала ее практически неуязвимой, отравленный напиток был не более, чем стаканчик на ночь, для крепкого сна. Сон же Кейна уже никогда не прервется.

Кейн осушил свой бокал.

– Это одно из сладких белых вин, что делались из винограда с полей на границе Южных Королевств и Кросанта, – заключил он, – пока в прошлом веке они не были уничтожены какой-то болезнью. Оно практически бесценно. Я, возможно, сумел бы назвать тебе точный год, не будь у вина этого ужасного привкуса желтого мака.

Ситилвона в ужасе выпучила глаза.

– Тот стимулятор, что я принял, пока ты наливала нам, должен сработать как противоядие, – спокойно продолжал Кейн. – У меня ведь было достаточно времени, чтобы внимательно прочесть твой дневник – и осмотреть твой секретер. Действие опиумного мака для меня не новость.