Ник Перумов - Война мага. Том 4. Конец игры. Часть 2

– Бежим, повелитель! – Клавдий решительно потащил Императора за собой.

– Нет! Ума лишился, проконсул!..

– Вовсе нет, – лицо Клавдия сделалось совершенно непроницаемым. – Вовсе нет… мой Император.

В левой руке проконсул сжимал недлинную, но увесистую булаву, увенчанную гладким шаром; правитель Мельина и глазом моргнуть не успел, как оружие взлетело и, описав дугу, врезалось аккуратно в боковину императорского шлема.

Не стало мира, не стало боли и света. Ночь наконец-то взяла своё.

Возвращение в сознание после того, как угостили булавой, – порой ещё неприятнее, чем сам удар. В глазах всё плывет, голова раскалывается от боли и кружится, подступает мерзкая тошнота.

Связанный и обезоруженный, Император лежал лицом вниз в мерно скрипящем возке, уткнувшись в груду дурнопахнущего тряпья. Доспехи с него, правда, снимать не стали, удовольствовавшись сорванным шлемом. Сбоку рухлядь промокла от крови, сочившейся из левой руки; правитель Мельина заставил себя перевернуться – в небе звёзды, уже прошла добрая половина ночи. Ступают и пофыркивают лошади, а рядом к нему прижалась Тайде, тоже связанная. С другой стороны, там, где натекла кровь, – Сежес; она без чувств.

– Гвин… – Какое ж облегчение в этом выдохе!

– Тайде. Жива, – шепнул он в ответ.

– Здесь маги. Радуга. Ждут нергианцев.

– Что с нашими? Кер-Тинор, остальные?

– Не знаю, Гвин, – всё так же, одними губами. – Нас разделило во время боя. А потом… потом Клавдий ударил сначала тебя, а потом Сежес.

– Клавдий. – Внутри Императора только боль, пустота да бессильная ярость. – Предал-таки. Продал. Видать, Тарвуса купить не смогли…

– Не надо так, – легко, словно дуновение. – Я от своих слов не откажусь. Что бы ни сделал проконсул, не обвиняй его в предательстве.

– А что ж ещё с ним делать!..

– Ничего не делать. Ждать, Гвин, ждать. Сежес они опоили, у тебя забрали белую перчатку, но зато отогнали тварей.

– Как?! Радуга способна приказывать козлоногим?

– Нет, Гвин. Куда им… наверное, опять жертвоприношение. Твари нас словно не видели, метались туда-сюда, резались со всадниками, с Вольными…

– Кер-Тинор – видел, как Клавдий меня… как проконсул предал?

– Нет, – покачала головой Сеамни. – Бестии оттеснили их чуть раньше.

– Эх, Вольные… – только и вырвалось у Императора.

– Не суди строго, – назидательно сказала Сеамни. – Ни один из них не отступил, их просто смели, словно лавиной.

– Ты словно и не в плену сама…

– Я-то? В плену, Гвин, в плену, вместе с тобой, но я верю Клавдию. Понимаешь – верю!

– А я – нет, – скрипнул зубами Император. – Он бы сказал, предупредил… мы разыграли бы «пленение», если на этом настаивали маги, и тогда…

– Оставь, Гвин. Лежи тихо и береги силы. Я чувствую, что ехать нам осталось недолго.

– А что они собрались с нами сделать, ты не чувствуешь?

– Отчего ж нет, конечно, чувствую, – совершенно спокойно ответила Дану. – Принести нас троих в жертву.

– Весело, ничего не скажешь.

– Ничего. Мы ещё увидим, кто посмеётся последним. – Казалось, уверенность Тайде ничто не поколеблет.

Скрипит возок, ныряет по ухабам и рытвинам; не последняя ль это твоя дорога, правитель Мельина?

– Прекрасная работа, благородный господин Клавдий Септий Варрон. Уже не «проконсул» Клавдий. Правда, пока ещё и не «Император», но за этим дело не станет. Радуга неукоснительно держит данное слово.

– Пока что слово держал я. Привёз вам всех троих. Сам оглушил…

– Да, да, конечно. Но не надо забывать, что именно Радуга вместе с Нергом устроила эту засаду козлоногих. И она же лишила тварей силы, когда дело было сделано.

– Что, все погибли?

– Разумеется, нет! Мы не звери, принесены только совершенно необходимые жертвы, без которых всё это не выглядело бы убедительно. Вы, сударь командующий армией Империи, сейчас же отправитесь назад. Наши лекари нанесут вам несколько ран…

– Что-о?!

– А как вам иначе поверят? Не волнуйтесь, раны будут неглубокими, а благодаря обезболивающему снадобью вы вообще ничего не почувствуете.

– Хотел бы я, чтобы такое появилось у моих легионных лекарей…

– Будьте уверены, господин командующий, появится, и очень скоро. Теперь всё вообще пойдёт на лад, я не сомневаюсь.

– Вы-то не сомневаетесь, господин Фалдар. А вот я…

– И вам не следует, милостивый государь. Присутствовать на жертвоприношении вам вовсе не обязательно, и вообще, уже пора поворачивать назад. Рассвет совсем близок.