Оксана Головина: Обещанная дочь

Вираг спустился по извилистой дороге вниз, к небольшой роще. Отсюда он собирался попасть на одну из площадей города и воспользоваться торговой повозкой, которых было множество, чтобы покинуть Аделхейт. Маг прошел под раскидистыми деревьями, вдыхая свежий воздух, напоенный ароматом местных цветов. Тишина, покой — то, что нужно, чтобы неприметно убраться подальше от королевских стражей и городской суеты…

— Кто-нибудь… кто-нибудь, помогите… — послышался едва различимый голос, и Вираг вздрогнул, когда ему на голову свалился с дерева чей-то ботинок.

— Проклятье! — проворчал маг и поднял взгляд на ветку, качавшуюся над ним.

Он немедленно встретился с испуганным взглядом и вздохнул, скептически глядя на молодого человека, обхватившего ту самую ветку руками и ногами.

— Какого дрита ты там делаешь?

— Не знаю… — пробормотал незнакомец и тряхнул головой.

На его лбу Вираг заметил приличный синяк, да и одежка была попорчена явно в драке.

— А сам кем будешь? — задал следующий вопрос маг.

— Не знаю… — вздохнул бедолага и, не удержавшись на дереве, свалился в траву рядом с Вирагом.

При этом порванная рубашка незнакомца распахнулась на груди, открывая взгляду черную печать, нанесенную над сердцем. Ее бы Вираг узнал из тысячи других знаков. Печать раба азелфладских стихийников.

— Где я? — глухо спросил незнакомец, так и продолжая лежать в траве без сил.

— В Роеланде, полагаю, — потянул маг.

— Почему я здесь?

— Не знаю, приятель. — Вираг протянул ему руку, помогая подняться.

— Ты можешь мне помочь? Я заплачу…

— С чего ты взял, что будет чем, — хмыкнул маг.

— Вот аванс. — Юноша покопался в карманах мятых штанов и извлек нечто блестящее.

Он подбросил вещицу, и Вираг поймал ее. Брови мага приподнялись, когда он узнал выгравированный девичий профиль на небольшой броши.

— Это Бренна, — пробормотал мужчина.

— Ты знаком с этой женщиной? Отведешь меня к ней? — оживился незнакомец.

— Это брошь старшей дочери короля Гидеона, приятель, — скептически посмотрел на него Вираг. — Ты уверен, что действительно ничего не помнишь?

Юноша задумчиво почесал взъерошенную голову, пытаясь хоть что-то отыскать в памяти. Но все, что припомнил, — это прекрасные женские ноги, незнакомка болтала ими, остальное скрывал цветной балдахин на кровати. Затем в него полетела та самая брошь, и он услышал голос женщины: «Сохрани или потрать». Не мог же он находиться в спальне самой принцессы?! Нет-нет…

— Не помню ничегошеньки… — пробормотал молодой человек. — Так ты поможешь? Она ведь дорогая. Что скажешь?

Вираг вздохнул и усмехнулся:

— Да что ж ты будешь делать… Безделушку свою прибереги. Мне она без надобности. — Маг бросил юноше его сокровище. — Идем, все равно, похоже, по пути.

Она почувствовала его приближение сердцем, не иначе, поскольку никаких известий о том, что кто-то прибудет из Аделхейта, они не получали. Карамель поднялась с широкой скамьи, стоявшей в беседке, и вышла на дорогу. Было раннее утро, то самое, когда белоснежный туман все еще стелется по земле, добавляя окрестностям таинственности, а солнце только принимается румянить горизонт.

Фея перекинула две косы за спину, пусть и кривовато заплетенные, но ею лично, чем втайне гордилась, не смея признаться никому. Она придержала подол простого платья, заботливо подаренного одной из горничных, поскольку иной одежды у нее не имелось, и попыталась вглядеться в ту часть дороги, что сейчас скрывалась туманом.

Может, она обманулась? Разыгралось глупое воображение? Могло ли случиться чудо? Карамель пошла дальше по дороге, а над ее головой смыкали кроны великаны-деревья, шелестя темной листвой. Когда почти отчаялась и остановилась, то увидела его. Сначала — лишь темный силуэт, но большего и не требовалось. Разве могла не узнать? Сердце так часто застучало, а восторг озарил глаза, но Карамель велела себе стоять, не смея вновь побеспокоить путника своей несдержанностью.

Она опустила руки, сминая ткань платья, и только смотрела вперед. Ревард появился из тумана, замедляя шаг и останавливаясь неподалеку. Конечно, он почуял ее присутствие уже давно и должен был себе признаться, что ощутил разочарование, когда фея не поспешила навстречу как обычно, чтобы поприветствовать его. Он ведь даже шел неспешно, чтоб дать крохе возможность встретить его первой.

Взгляд Реварда остановился на лице феи. Нежный румянец едва был виден на щеках, а косы… Боги, кто над ними издевался? Неужели сама? Он уже гордился… Карамель же поняла по-своему его реакцию.