Стивен Дональдсон: Появляется всадник

Воспоминание о них помогло полностью прийти в себя.

Пора идти.

Она не знала, что произошло с Артагелем и Джерадином, но не боялась… пока. Гарт остановил бы Джерадина, если бы смог. И Мастер Гилбур атаковал бы короля Джойса с помощью Воплотимого, если бы смог. Раз Гилбур ничего не сделал — если не считать дрожания пола, — Джерадин и Артагель, должно быть, живы. Она хотела видеть их, всех трех братьев. Хотела ощутить объятия Джерадина, посмотреть в лицо Артагелю и узнать, как там Найл.

Она еще раз посмотрела в свое изображение, чтобы успокоиться—И ослабила связь с зеркалом, позволяя ему вернуться к изначальному изображению.

После этого принялась выбираться из объятий Эремиса.

Он был твердым как камень, все еще возбужденным, напряженным; каждая частичка его тела окаменела от неудовлетворенных амбиций и тщетных усилий. Тем не менее, так как он не мог реагировать на ее усилия, то не смог и сдержать ее.

Через мгновение Териза была свободна.

Он по—прежнему стоял так, словно она навсегда принадлежала ему — словно он на мгновение отвернул голову от ее поцелуев, чтобы мельком взглянуть на зеркало, прежде чем продолжить наслаждаться их объятиями.

Она смутно подумала, что ему, наверное, больно, если в нем осталось достаточно соображения, чтобы чувствовать потерю или ярость. Но она сомневалась в этом.

Затем в комнате появились Джерадин, Артагель и Найл.

Несмотря на обессиленность, они явились сражаться за нее. Артагель держал в руках меч, Найл сжимал цепи, Джерадин смотрел грозно. Все они бросились на Мастера Эремиса. Но, когда увидели, что он не шевелится, не может пошевелиться, а с ней все в порядке, Джерадин издал крик радости, Артагель изумленно заморгал, а Найл выпустил из рук цепи.

Никто из них не задавал вопросов. Все они обрадовались, хотя и не спешили узнать, что произошло. Однако через мгновение все они уставились в зеркало.

Пришлось изменить фокусировку, чтобы лучше видеть короля Джойса. Он так далеко въехал в долину, был окружен столькими кадуольцами, что на какое—то время исчез из вида. Но когда они высмотрели его, то увидели: он может выиграть битву.

Его силы и силы верховного короля пока что были равны. Но Термиган и его люди по—прежнему перекрывали левую сторону долины; солдаты принца Крагена запечатывали правую. В итоге верховный король Фесттен не мог получить подкрепление.

Он нуждался в подкреплении. Кадуольцы просто не могли сражаться так же самозабвенно и доблестно, как их противники. Король Джойс и принц Краген атаковали их с обеих сторон, а Термиган преграждал путь к отступлению, стена и труп слизняка ограничивали их движения; у них не было места для маневра, не было путей отхода. Кроме того, воины Морданта и Аленда сражались так, словно стали непобедимыми. Увидев это, Артагель просиял, а Джерадин рассмеялся:

— Посмотрите—ка! Я всегда говорил, что ему стоит служить! — Он вероятно забыл, что Найл может чувствовать иначе. — Разве не говорил? Теризе все еще хотелось плакать. И в то же время в ней росли гнев и возбуждение. Ей пришлось сделать усилие, чтобы заставить язык повиноваться: — Я хочу кое—что сделать.

Не в состоянии ничего объяснить, она махнула рукой Джерадину, Артагелю и Найлу, веля отойти от зеркала, и пододвинула его так, чтобы Мастер Эремис не загораживал картину. Почти в слезах, почти ликуя, она изменила фокусировку зеркала, подняв изображение на стену, к последней катапульте.

Орудие готово было выстрелить, а оба — принц Краген и король Джойс — находились в пределах его досягаемости.

И, нанеся свой единственный удар в этой битве, Териза воплотила в комнату фрагмент рамы катапульты. Бревно двигалось с такой силой, что пробило зеркало и раскололось, ударившись о дальнюю стену.

На этот раз рассмеялись оба, и Артагель, и Джерадин. Кое у кого в долине сделался такой вид, словно и они едва сдерживали восторг.

Это помогло войскам; но она не могла избавиться от тугого узла печали и радости. Если она останется здесь, со стоящим перед ней в таком виде Мастером Эремисом, с ней случиться истерика.

— Идем, — сказала она.

Артагель кивнул и обернулся, чтобы помочь Найлу. Но Джерадин виновато посмотрел на застывшего Воплотителя, на плащ на полу, словно его смутила собственная жалость.

— Может, стоит прикрыть его? Териза покачала головой:

— Пусть стоит так. Вероятно, он по—своему счастлив.

От удивления и облегчения Джерадин издал крик восторга.