Александр Бабицкий: Повелитель Огня

Волк шел все быстрее, быстрее, вот он уже побежал. Оставшееся до конца хода расстояние он преодолел в два огромных прыжка. Третьим, самым высоким, зверь влетел в освещенную залу. Да, все так, как он ожидал. Большой костер (рядом лежит приличная куча пущенных на дрова старинных столов и скамей), над ним истекает соком и жиром нанизанная на железный прут оленья нога, рядом не слишком тщательно обглоданные кости, костер окружили с дюжину детенышей Обладателей Огня. Вот они испуганно вскинули головы; конечно, они его испугались. Как приятно видеть страх в глазах этих двуногих… Странно, но в глазах одного из них нет страха, только любопытство… Лапы волка только коснулись мраморного пола когда-то роскошной залы, когда он услышал знакомый страшный голос и тут же почувствовал страшную боль. В его серый загривок впилась стрела, пущенная с такой силой, что пробила шею насквозь. Зверь упал на спину, яростно катаясь по полу, сломал стрелу. Но это не помогло ему, напротив, обломок стрелы еще глубже впился в его тело, из раны хлестала темно-красная, почти черная кровь. Волк отдал борьбе с дикой прожигающей болью остаток сил, вытекавших из него на каменные плиты, и через некоторое время резко затих. Последним, что он успел увидеть, была высокая фигура, державшая в опущенной левой руке лук. Хищник утомленно закрыл глаза. Да, эти большие Обладатели Огня всегда оказываются там, где их не ждешь…

Человек внимательно смотрел на вытянувшееся у костра тело животного; растекавшаяся лужа крови медленно доползла до костра, который тихо зашипел. Старик, переведя взгляд на огонь, негромко, но отчетливо сказал одному из мальчиков, стоявших в нескольких метрах от волка:

— Агат, проверь, мертв ли он?

Агат, единственный из ребят, кто смотрел на зверя не со страхом, но с детской любознательностью, внимательно посмотрел на старика — похоже, тот проверяет его смелость. Мальчик с улыбкой откинул со лба черные прямые волосы, вытащил из висевшего у пояса чехла маленький нож и уверенно пошел к телу. Некоторые из его товарищей осторожно последовали за ним, держась при этом поодаль, остальные остались стоять на месте и напряженно всматривались то в волка, то в спину Агата. Последний остановился у самого костра и вытащил из него наполовину обгорелое полено. Старик, прислонивший лук к стене, одобрительно улыбнулся под своей седой длинной бородой — мальчишка не только храбр, но и предусмотрителен: если в звере еще теплится жизнь, отбиваться от него длинной горящей палкой сподручнее, чем коротким лезвием ножа. Внук Лейруса должен стать хорошим вождем…

Агат осторожно приблизился к массивному телу хищника, длинный хвост которого изредка вздрагивал. Мальчик ткнул объятой пламенем деревяшкой в живот волка, серая слежавшаяся шерсть сразу начала тлеть и по зале, наполненной неверным светом костра, пополз резкий запах паленых волос и кожи. Последняя мельчайшая частица жизни, тоскливо блуждавшая по волчьему телу и обреченно сопротивлявшаяся неумолимому закону, по которому ей суждено было покинуть обжитую привычную обитель и устремится в страшащую и неведомую громаду беззвездного неба, в ужасе бросилась спасаться от огня. От ушей до задних ног пробежала заметная судорога. Дети разом вскрикнули и отскочили к опершемуся на остаток колонны старику. Агат тоже отступил на один шаг, но продолжал следить за почти издохнувшим зверем, крепче сжав факел и отведя в сторону руку с кинжалом. Старик, которого трудно было назвать действительно старцем, присмотревшись к его крепкому телосложению и твердому взгляду ясных серых глаз, чуть заметно одобрительно кивнул. Со времен Лейруса ничего не изменилось — вождь должен быть отважным и рассудительным, не только вести своих людей в бой и первым врезаться в гущу врагов, но и думать о том, как можно победить без боя, сохранив жизни своих людей. Лейрус так и говорил: «Для меня главная драгоценность — жизни воинов, доверившихся мне». Воспитание воспитанием, обучение обучением, а мальчишка, что стоит сейчас в свете костра посреди залы разрушенного дворца когда-то великой столицы Лайтии с коротким ножом в маленькой детской руке, загораживая товарищей от опасности, настоящий вождь, вождь по крови, в котором с рождения живет доблесть лидера, которую не вложишь в сердце и душу никакими наставлениями. Теперь многое зависит от него, от постаревшего Зихия, прославленного соратника и друга Лейруса: нужно помочь Агату овладеть премудростями и хитростями, без которых ему вряд ли удастся достичь цели. Сила духа, сила сердца, сила ума все равно что желуди, упавшие прозрачным студеным осенним днем с ветвей могучего дуба в златотканый ковер из резных листьев — если не помочь им, не перенести в мягкое теплое лоно Земли, не полить водой, не огородить камнями, то почти наверняка жизнь молодых дубов прервется, не успев начаться. Пронырливое, любопытное и завистливое зло иссушит желудь на солнце и пронзительном ветре осенних дней, сгноит в сыром пироге из разлагающихся листьев, пожрет острыми зубами гигантских лесных кабанов, от чьих гигантских боковых клыков, что длиной с руку десятилетнего мальчика, мало кому удается спастись. Только одному из тысячи дубовых детей повезет, и он сможет пережить второе рождение и гордо вскинуть свою зеленую кудрявую голову над лесом. Но внука Лейруса нельзя выпускать в опасное плавание к острову под названием Смерть с шансом «один на тысячу». Добро не может позволить себе играть в почти безнадежные игры. Молодой дубок должен обязательно выжить, вырасти и набраться сил. Для этого и нужен он, Зихий, поэтому он и стоит сейчас посреди развалин, а к нему жмутся, словно стайка испуганных рыбок, несколько детей его народа.