Стивен Дональдсон: Сила, которая защищает

Однако, набрав всего несколько цифр, он бросил трубку. В памяти возник ее образ и то, как, уверенная в своей правоте, безжалостно она поступила с ним. И все же она сама позвонила ему, а он – в этом она, конечно, не сомневалась – не пожелал разговаривать. И никакими словами он не смог бы убедить ее в том, что дело было вовсе не в его нежелании, а в том, что он потерял сознание – в его болезни и беспомощности.

Как смел он обращаться к ней за помощью, если там, в своих снах, он позволил другой, дорогой ему женщине умереть? Как смел он обращаться за помощью к кому бы то ни было? И все же он отчаянно нуждался в ком-то, кому бы он мог сказать: “Помоги мне!"

Проказа довела его до такого состояния, что он был бессилен помочь самому себе. Однако к врачам ему обращаться не хотелось: все, что они могли предложить ему, – это вернуться обратно в лепрозорий. Хотя там ему, наверно, стало бы легче – они поговорили бы с ним и дали бы ему хоть какой-то совет. Они вернули бы ему то ощущение – без которого он вряд ли смог бы выжить, – что его болезнь была единственным фактором, имеющим для него значение, и что ни о чем другом ему просто не следует думать. Его печаль, и угрызения совести, и ужас стали бы всего лишь иллюзиями, не совместимыми с больничными стенами, ослепительно белыми простынями и флюоресцентными лампами его палаты. Врачи сумели бы убедить его в том, что все ощущения, так волновавшие его, были нереальны.

Он стал задыхаться, дыша тяжело, с хрипом, как будто воздух в комнате был слишком затхлым для его легких.

Он не мог больше оставаться один!

Судорожными рывками набрав номер, он позвонил в справочное бюро и узнал номер ночного клуба, где побывал в субботу ночью. Он набрал этот номер, к телефону подошла женщина и скучающим голосом сообщила, что Сьюзи больше у них не работает. Прежде чем он успел задать следующий вопрос, она сказала, где теперь будет выступать певица.

Он снова позвонил в справочное бюро и, узнав нужный номер, заказал междугородный разговор с тем городом, куда уехала Сьюзи. Его довольно быстро соединили с ее гримерной. Услышав низкий бесшабашный голос, он спросил, быстро, неразборчиво произнося слова:

– Почему вы сделали это? Он велел вам назвать меня так? Зачем? Я хочу знать… Она резко прервала его:

– Кто вы такой, черт возьми? Я понятия не имею, о чем вы толкуете. Что вы себе вообразили? Ничего я никому не делала.

– В субботу ночью. Вы сделали это в субботу ночью.

– Парень, ты пьян, что ли? Чтоб ты сдох! Сделала… Что Я такого сделала? Освободи мой телефон!

– Говорю вам – вы сделали это субботней ночью! Он велел вам сделать это, да? Вы назвали меня Береком.

Берек Полурукий! Так звали давно умершего героя из его снов. Люди, живущие в Стране – люди из его снов, – были убеждены в том, что он и есть этот самый, заново родившийся Берек Полурукий, потому что из-за проказы у него на правой руке отсутствовали два пальца.

– Признайтесь – это сумасшедший старик нищий велел вам назвать меня Береком? Вот почему вы сделали это, да?

Последовала долгая пауза, а потом она сказала уже другим тоном:

– А, так это вы… Тот самый парень из ночного клуба… Люди болтали про вас, будто вы прокаженный.

– Вы назвали меня Береком, – хрипло повторил Кавенант.

– Прокаженный, надо же… О черт! Я ведь могла поцеловать вас. У меня голова кругом пошла, когда я увидела вас. Вы чертовски похожи на одного моего приятеля.

– Берек, – простонал Кавенант. – Почему Берек?

– Что – “Берек”? Вы не правильно меня поняли. Я сказала – “Беррет”. Беррет Вильяме, мой старый друг. Мы с ним вместе пуд соли съели, я многому научилась у него. Он всегда был такой, знаете.., слегка двинутый. Вечно шутил. Он часто приходил слушать, как я пою, но никогда слова не произносил. Просто молча сидел и слушал. И вы были…

– Он велел вам сделать это. Старый нищий приказал вам, верно? Он хотел навредить мне. Зачем?

– Парень, если у тебя и проказа, похоже, она засела в мозгу. Не знаю я никаких нищих. Терпеть не могу стариков – какой от них прок? Скажи, может, ты на самом деле Беррет Вильяме? То, что ты несешь, похоже на одну из его шуточек. Беррет, черт возьми, если это ты и просто прикидываешься кем-то другим…

Спазм опять сдавил внутренности. Кавенант положил телефонную трубку и согнулся, схватившись за живот. Однако там слишком давно ничего не было, и его не вырвало – последний раз он ел двое суток назад. Пот застилал ему глаза, он смахнул его пальцами и снова набрал номер справочного бюро.