Кристина Юраш - Денег нет, но ты держись!

– Два умалишенных для императорской семьи – это перебор! – отозвался дядя. – Хорошо! Попробуй поиграть с ним…

– Отлично! – изобразила я детский восторг. – А давайте сыграем в прятки! Я прячусь, а вы меня ищете, а если находите, то женитесь. Если что, я за занавеской! За правой!

– Хм… Давай пойдем по другому пути… Смотри мне в глаза. Разговаривай с ним так, как ты разговариваешь со мной!

– Простите, наверное… в этом есть и моя вина… – кротко сказала я с глубоким вздохом. – Я не думала, что любовь вскружит ему голову… Только я вас умоляю! Не наказывайте его строго. Он не заслуживает сурового наказания за то, что дал волю своим чувствам…

Дядя встал с кресла, отставив кубок, подошел ко мне и схватил за плечи.

– Ну ведь можешь, если хочешь! Отлично! – сказал дядя. – Скорее всего, император, который души не чает в брате, явно будет недоволен, если ты потребуешь для него сурового наказания в виде тюрьмы или казни. У него рука не поднимется причинить вред своему нерадивому братцу, что бы он ни говорил. Ты поставишь его в неловкое положение, если будешь настаивать на более существенном наказании, чем обычная оплеуха. А мужчины очень не любят попадать в неловкое положение, если уж дело на то пошло. Ты должна дать ему возможность сохранить свою честь и достоинство в такой щекотливой ситуации. Он не должен перед тобой оправдываться. Не ставь его в такие условия, иначе наживешь в его лице врага. Ты должна говорить то, что он хотел бы услышать. В случае какой-либо сложности брать вину на себя. Женщине позволительно быть слабой и мягкосердечной. Мужчине, увы, нет. Ну, давай, выпьем за первый успех! До дна!

Я опустошила бокал, тяжело вздохнув.

– Продолжаем наш великосветский разговор. Вы, уважаемая принцесса, слишком добры к нему! – ответил дядя, глядя мне в глаза.

– Отнюдь! – ответила я с глубоким вздохом. – Я не могу казнить человека за то, что последовал велению своего сердца. Если вдруг женщина последует велению своего сердца, влюбившись в вас с первого взгляда, то вы тоже прикажете ее казнить?

– Браво! Браво! Отлично! Я даже не думал, что у нас все гладко пойдет! Стоит тебе перестать упрямиться и начать думать головой, как ты превращаешься в женщину моей мечты! – рассмеялся дядя, прижимая меня к себе. – А может быть, дело в вине? Только ты сильно не увлекайся. Еще не хватало видеть принцессу с заплетающимся языком.

Я на секунду представила, что мы не репетируем. Что это никакая не репетиция, а просто разговор. Я напряглась. Такие заявления еще больнее бьют по моему несчастному сердцу. Но не все потеряно. В моем корсете лежит письмо, способное решить мою участь. Я успокоила себя письмом, которое я даже не знаю, как отправить… Но я что-нибудь придумаю. Главное – усыпить бдительность. Если то, самое первое письмо принцессе было написано стариком, то, значит, он знает, как его отправить. Осталось разыскать его и поговорить с ним. А дальше придется положиться на волю судьбы. Моя судьба в моих руках. И никто не вправе решать ее за меня.

– Дорогая моя! Ты слушаешь, что я говорю? Повторяю вопрос! Вы действительно так думаете? – продолжил дядя, играя свою роль.

– Да, – вздохнула я, скромно опустив глаза, чтобы бросить один-единственный томный взгляд. – Увы, сердцу не прикажешь… Неужели его величество способен успокоить свое сердце, если оно вдруг станет биться сильнее?

Не зря мне иногда давали почитать дешевые романчики про любовь-морковь в декорациях старинных замков.

– Иногда это получается, – ответил дядя, пристально глядя мне в глаза.

– Наверное, я не сильно искушена в любовных делах, потому что не могу об этом судить… – честно ответила я. – Это не вы должны просить у меня прощения. Это я должна просить у вас прощения за то, что, сама того не подозревая, стала объектом мечтаний мужчины.

– Ты не обязана просить за это прощения, – ответил дядя, опустошая еще один бокал. Он встал и наполнил мой бокал доверху. Я с удовольствием отпила. Градус разговора повышался. Или, как бы написали романистки: «страсти накалялись».

– Я благодарю вас за эту милость. – Я прикрыла глаза, чувствуя его руку поверх моей. Я осторожно отставила бокал и взяла его руку и поцеловала. Я прижала ее к своей щеке, потерлась об нее и почувствовала, как из глаз текут слезы. – Простите меня за это… Простите меня за мою слабость…

Он резко прижал меня к себе, оборвав на полувдохе. Я обняла его и потерлась о бархат камзола.

– Со мной у тебя получается просто отлично. Но меня терзают сомнения, будешь ли ты так же очаровательна с ним? Не придется ли толкать тебя локтем, чтобы ты вовремя открывала рот? – язвительно заметил дядя, хотя в его голосе слышались и совсем другие нотки.