Александр Басов - Союз Верных — Остгренц (СИ)

"Получилось, — снова подумал я, но уже без прежнего восторга, — мы в вечном долгу перед Древними за их удивительные технологии".

— Берхард!, — тихо позвал Маркус. — Куда он подевался?

— Что?, — до меня не сразу дошёл смысл его вопроса.

— Каменный монстр. Где он? Сбежал в тоннель?

Голос лидера повстанцев дрожал. Чувствовалось, что Маркус напуган, но старается выглядеть спокойным. Пока я наблюдал за разрушением рембота, он не терял времени даром, успев связать тюремщика и затолкать ему в рот кляп.

— Монстра больше нет. — ответил я. — От него остался только песок.

— Что это было, Берхард?

— Самособирающийся робот-ремонтник.

— Понятно, — кивнул Маркус. — Зарекался же задавать тебе вопросы, на которые возможен подобный ответ, да вот опять не сдержался.

— Доступ в тоннель открыт, — напомнил я.

— Да, конечно. Нужно подать сигнал.

Лидер повстанцев перешагнул через пленённого надзирателя и вплотную придвинулся к оконцу в стене карцера. Несколько раз он заливисто свистнул и, через некоторое время до нас донёсся ответный свист.

— Сейчас подойдут наши с лопатами и прочим инструментом. Ты не представляешь, Берхард, как я ждал этого момента.

В тоннеле было почти по колено мерзкой, отвратительно пахнущей болотной жижи. При каждом шаге, со дна поднимались на поверхность куски гниющих корней, водорослей и непонятные тёмные комки, в которых кто-то из повстанцев опознал разлагающиеся трупы мелких животных. Маркус предлагал мне остаться в карцере и подождать результатов разведки тоннеля, но я пожелал идти вместе с передовой группой. Кроме меня лидер повстанцев взял с собой ещё двоих человек. Одним из них был небезызвестный Малыш Эб, которому почти не приходилось нагибаться в низком тоннеле. Он шёл впереди, освещая дорогу факелом, а другой повстанец двигался следом, неся на своих широких плечах пару лопат и лом. Мне, как замыкающему шествие, тоже вручили факел, и в его свете я имел возможность наблюдать во всей красе взбаламученную болотную грязь.

Хорошо, что мой желудок был пуст, как карман нищего, иначе бы его содержимое вмиг прибавилось бы к наполняющей тоннель неаппетитной жиже. Один только запах сводил с ума и заставлял жалеть о принятом решении пойти с передовой группой. Я даже перестал замечать, что нахожусь в помещении с низким потолком, один вид которого в прежние времена вызывал противную нервную дрожь. Не знаю, какое расстояние мы прошли, когда Малыш Эб остановился и сообщил лидеру повстанцев:

— Дальше пути нет, господин граф. Всё забито землёй.

Маркус взял из его рук факел и принялся изучать преграду.

— Грунт влажный, — сказал он, закончив осмотр, — в нескольких местах сквозь эту земляную пробку просачивается вода. На самом дне сучья и ветки деревьев. Они и удерживают запруду. Карл, начинай копать. Эб, пробуй вытягивать сучья, как только они будут высвобождаться из грунта.

Повстанцы принялись за работу, а мы с Маркусом стали им подсвечивать факелами.

— Есть надежда, что этот тоннель выведет нас наружу?, — спросил я.

— Всё зависит от толщины земляной пробки. Хорошо, если мы не натолкнёмся на древесный ствол или на что-нибудь похуже. Тогда придётся долго пробивать себе дорогу.

Он едва успел договорить, как Малыш Эб, поднатужившись, выдернул откуда-то снизу охапку толстых сучьев. Плотность преграды оказалась нарушена, сквозь неё в тоннель брызнуло несколько струек воды, ставшей активно размывать землю. За несколько взмахов лопатой Карл проделал в запруде большую дыру, из которой сразу же полился мутный грязевой поток. Вода наполняла тоннель с угрожающей скоростью, но Маркуса, казалось, это нисколько не волновало. Когда я не выдержал и предложил возвращаться обратно, он отрицательно покачал головой:

— Не думаю, что тоннель заполнится доверху. Если бы он сообщался со значительным по объёму водоёмом, то за долгие длинные сезоны, оказался бы давно затопленным. Подождём.

Словно в ответ на его слова, поток ослабел, и вскоре мы перестали замечать движение воды. Карл обрушил и быстро расчистил остатки земляной пробки, оказавшейся толщиной ярда четыре, не более.

— Тяга, — сказал немногословный Малыш Эб, указывая на дрогнувшее пламя факела.

Через некоторое время я почувствовал, как всколыхнулся неподвижный воздух, и в тоннеле стало свежее. Навстречу задул лёгкий ветерок, унося прочь отвратительные миазмы, которыми щедро делилась с нами болотная жижа.