Александр Басов - Травинка на холодном ветру (СИ)

В мгновение ока жертва похищения оказалась на вершине дерева в окружении четырёх дикарей. Не говоря ни слова, один из них связал ей ноги, другой — руки. Третий обрубил ветку, пропустил её подмышками Милены, закрепил где-то за спиной и сильным толчком сбросил девушку с вершины древесного холма. Всё произошло настолько быстро, что она даже не успела испугаться. Полёт закончился тем, что находившийся на вершине другого дерева четвёртый дикарь поймал пленницу за ноги и, привязав её к новой ветке, отправил дальше. Летать от дерева к дереву пришлось долго. На третьем десятке Милена сбилась со счёта и больше не пыталась этого делать.

Конечной точкой воздушного путешествия оказалась поляна, со всех сторон окружённая древесными холмами. В Диком лесу очень редко встречались открытые пространства подобного размера. По всему было видно, что дикари обосновались здесь очень давно. Вплотную к древесным холмам располагались хижины из переплетённых между собой прутьев. В центре поляны несколько столбиков поддерживали помост, пол которого составляли тот же материал растительного происхождения.

Девушку опустили на землю возле помоста, разрезали ей путы, стягивавшие руки и ноги. Её обступили не менее полутора десятков дикарей, пришедших поглазеть на пленницу. Вокруг собрались только мужчины, что немного нервировало Милену, не знавшую, чего ожидать от этой компании. Агрессивности они не проявляли, но назвать их лица дружелюбными язык не поворачивался. Вперёд вышел один из дикарей, присел на корточки рядом с девушкой, коснулся пальцем её волос и что-то сказал своим соплеменникам. На этом его любопытство не закончилось, и лесной житель провёл пальцем по щеке Милены, легонько подёргал её за ухо, после чего обратил внимание на шею.

Напряжённо следившая за ним девушка заметила, как расширились его глаза, а верхняя губа поползла вверх, обнажая зубы. Любимой детской страшилкой Милены были истории про вставших из могил мертвецов, которые кусали людей за шею и выпивали у них всю кровь. Она зажмурилась, ожидая встречи острых зубов со своей кожей, но ничего не происходило. Девушка рискнула открыть один глаз и обнаружила, что склонившиеся над ней дикари что-то внимательно рассматривают на её шее.

"Бусы", — догадалась она и прикрыла ладонью украшение, сделанное из подаренных Тау "слезинок".

Дикарь бесцеремонно отбросил её руку в сторону и, схватившись за бусы, рванул украшение на себя. Нитка порвалась, бусинки посыпались в разные стороны. С громкими воплями лесные жители бросились их собирать, после чего схватились за копья и принялись скакать вокруг Милены под аккомпанемент пронзительных завываний.

Девушка вдруг вспомнила, что бусины должны просигнализировать Тау, когда к ним прикасаются чужие руки. Если волшебник решит, что ей угрожает опасность, он отправится на выручку, и тогда встретит здесь кучу вооружённых дикарей. Милена вышла в тонкий мир, надеясь, что сможет почувствовать приближение Тау и предупредить его о засаде. В следующее мгновение она ощутила сильное удушье и поняла, что возвращение неизбежно.

Дикарь крепко держал её за горло и не давал сделать вдох. Увидев, что девушка открыла глаза, он зажал ей пальцами нос и влил в распахнутый рот тёплую жидкость, у которой оказался неожиданно приятный, немного вяжущий привкус. Лесной житель издал короткий смешок и покачал перед носом Милены указательным пальцем из стороны в сторону. Глаза девушки закрылись сами собой, и она почти моментально погрузилась в сон.

Открыв глаза, Милена сообразила, что находится в некоем подобии клетки, сплетённой из тех же тонких веток. Сооружение оказалось невысоким, и в нём можно было только сидеть. Трудно сказать, сколько прошло времени, потому что со стороны помоста продолжали раздаваться вопли дикарей. В голове шумело, и сосредоточиться было очень трудно. Милена подёргала руками прутья и быстро пришла к выводу, что сломать клетку ей не удастся.

— С добрым утром, Магдалена, — раздался чей-то скрипучий голос.

Девушка оглянулась и неподалёку от себя увидела такую же клетку. Сидевший в ней человек знал её по имени, но его опухшее, испачканное землёй лицо никаких ассоциаций не вызывало.

— Не узнала?, — горько усмехнулся пленник. — Представляю, на кого я сейчас похож…

— Броуди?, — не совсем уверенно произнесла Милена. — Это ты?

— Имя — это всё, что осталось от прежнего Броуди.

— Что ты здесь делаешь?