Александр Прозоров - Потрясатель вселенной

— Иногда так хочется устроить небольшую войну, — тихо признался сам себе ведун.

Хотя, конечно же, это было сильным преувеличением. Олег не любил крови и насилия. Старый чародей учил его сражаться не с людьми, а с нежитью, с тварями магическими и бессмертными, злобными и ненасытными. Людей же Ворон учил исцелять, заговаривать и оберегать. Вот только известный шутник малыш Коло [1] Коло — бог жизненного цикла и переменчивости, иногда считается славянским богом солнца или природы. От имени Коло происходит праздник весны «коловорот» — окончание годового природного цикла и начало нового. раз за разом устраивал ведуну подвохи, вынуждая забывать про истинное предназначение и ввязываться в людские споры. И сражаться со смертными Середину последнее время приходилось куда чаще, чем с баюнами, рохлями или упырями.

— Здоровья посланнику! Богатства Приносящему добычу! — встрепенулись несколько нукеров, что правили возле холодного кострища истертые тяжелые мечи. — Да пребудет с тобой удача!

Они пожирали глазами предводителя самостийной армии, надеясь услышать в ответ что-нибудь обнадеживающее, но Олег только кивнул:

— Вам тоже удачи, — и, пройдя мимо, нырнул под полог своей юрты.

— Господин желает откушать? — тут же спросили невольницы, успевшие расстелить у северной стены белый полотняный прямоугольник.

— Не соглашайся, — зевнула под овчиной Роксалана. — У них опять только сметана с брынзой на первое и кумыс на второе. И сыр в качестве дополнения. Еще неделя такой жизни, и я начну мычать и жевать сено!

— Прости, госпожа. — Девочки, влажно поблескивая глазами, быстро-быстро сместились к выходу. — Но вчера вы были на пиру. И два дня тому тоже. Посему мяса никто не резал. А солонину еще до того успели…

— Кто успел? — подняла голову воительница. — Почему не знаю?!

— Это господин! — хором вскрикнули испуганные служанки, прижимаясь спиной к самому пологу. — Мы не трогали твоей снеди, госпожа!

— Хватит рычать, красотка. — Середин подошел к постели, скинул ремень с оружием, набросил поверх рубахи войлочный поддоспешник с вышивкой в виде волка на груди, снова опоясался. — Будто не знаешь, что в кочевьях только молоко всегда в избытке. Они же в этом не виноваты!

— Ага, вот ты как запел… Небось втроем солонину тишком жрали, пока я задремала, а мне теперь только опивки коровьи остались… — Девушка сладко потянулась и рывком села: — Чего это ты с малышками заигрывать начал? На маленьких потянуло?

— Иди ты… — лаконично отмахнулся Олег, давно привыкший не обращать внимания на заскоки избалованной спутницы. — Хочешь разнообразия — сходи рыбу полови. Кто мне хвастал, как возле Филиппин тайменя на двести кило вытащил?

— Ну ты сравнил! — аж задохнулась от возмущения Роксалана. — Там же океан, бестолочь! Океан! А здесь лужа лягушке по колено! Тут не то что тайменя, головастика не найдешь! И не тайменя, врун, а тунца!

— Тунец? В горной речке? — вскинул брови ведун. — У тебя по биологии в школе какая отметка была?

— Ах ты… — Девушка схватила подушку и ловко метнула ему в голову.

Олег поймал, невозмутимо отряхнул и протянул ближней служанке:

— Можно убирать.

— У нас же в синем сундуке крынка с медом есть! — вдруг вспомнила вторая невольница. — И урюк.

— Сама ты урюк! — потянулась за второй подушкой воительница. — Я что, больная, молоко с медом жрать?

— А если профилактически? — предложил Середин и поймал подушку. — Ладно, не голоси. Сейчас пойду, бяшу какую-нибудь зарежу. Вечером под казаном закоптим, если никто не помешает…

— Помешают, — наконец соизволила подняться в рост его спутница. — Всегда мешают… Скажи, а почему они шашлыков не едят? Только вареное мясо? Давай шашлычка забацаем?

— Может, и едят, — пожал плечами ведун. — Только не на пирах. В гостях, сама знаешь, каждому своя мясная часть полагается. Не могут же они и сыну старейшины, и простому воину одинаковые куски из одной шеи положить?

— Почему, Олежка? — хмыкнула Роксалана. — Мне уже обрыдло вместе с тобой бараньи головы облизывать! Я хочу окорок! Запеченный на вертеле! С перцем и кетчупом!

— Будешь много спорить, сердце и печенку в следующий раз получишь…

— Что-о?! — В этот раз она метнула не что-то постельное, а длинный тяжелый косарь. Нож просвистел в полушаге от Середина, с сухим стуком глубоко вошел в поперечную рейку юрты и мелко задрожал. Несмотря на демонстративное непонимание здешних обычаев, девушка отлично усвоила, что все потроха — это женская часть от разделанной туши. И на подобное унижение соглашаться не собиралась. — Гендерный шовинист!