Сергей Шведов - Яртур

– Этот сон был вещим, – твердо сказал Родегаст. – Я вместе с Яртуром заглянул в глаза Вию. Впрочем, в отличие от него я не увидел ничего.

– Но это невозможно, Родегаст, – вскричал потрясенный Волох. – Никто не смеет смотреть в глаза Вию, даже боги! Мой отец Коломан вернулся из Черной бездны только потому, что был слеп.

– Тем не менее Яртур смотрел, в этом у меня нет сомнений, – покачал головой Родегаст. – Ты зачал бога, Волох, сам того не желая. Только Ярила может безнаказанно глянуть в глаза Вию, ибо и тот и другой принадлежат к триаде Чернобога.

Родегаст потерял разум, в этом Волох сейчас почти не сомневался. Ибо поверить в то, что княжич Яртур, рожденный княгиней Ладой с его, Волоха, посильным участием, смог безнаказанно смотреть в глаза Вия, князь просто не мог. Какой тут может быть сон! Наверняка это морок, напущенный магом Сардаром для того, чтобы окончательно помутить разум несчастного князя Асии.

– Мой разум ясен как никогда, и я четко вижу не только мое, но и твое предназначение, князь Волох.

– Я не верю! – Волох подхватился с ложа и метнулся к бойнице, заменявшей окно. – Не верю, Родегаст. Слышишь!

– Я слышу, князь, – ласково произнес Родегаст, – успокойся. Боги возложили на наши с тобой плечи тяжкую ношу, но мы должны пронести ее по жизни с достоинством. Род твоей матери Турицы всегда служил Велесу, но именно Велесу, а не Вию. В тебе кровь царя альвов Эльмира. В тебе кровь рахмана Коломана. И если ты породил Ярилу, то только ты можешь его убить раньше, чем он превратится в Дракона, быть может, более чудовищного, чем сам Вий.

– Ты путаешь мир Яви и мир Прави, Родегаст, – вскричал Волох. – Люди – не боги и никогда ими не будут. В лучшем случае они лишь тени божественного величия.

– Ты попал в самую точку, князь Волох, – усмехнулся Родегаст. – Именно тени. Очень слабые отражения тех, кто воистину велик. Но именно поэтому отражения и должны действовать так, как действуют боги. И в этом земном раскладе я – Перун, ты – Велес, твой сын Яртур – Ярило, а рахман Коломан – Вий.

– А маг Сардар – Ариман? – догадался Волох.

– Я не знаю, что случится в мире Прави в случае победы Яртура-Ярилы, но в мире Яви грядут большие перемены. Навь восторжествует усилиями Яртура. Слепой Бер будет править Великой Скифией! Да, твой отец, Волох, всего лишь тень Вия, но и тени бога смерти вполне достаточно, чтобы мир Яви погрузился в кровавый хаос.

– Твои ближники думают иначе, Родегаст, – оскалился Волох. – Они присягают Яртуру именем Ярилы и надеются на бурный расцвет родной земли. Обновление не всегда ведет к кровавому хаосу.

– Возможно, – неожиданно согласился Родегаст. – Но только не тогда, когда ветер перемен дует со стороны Навьего мира.

– Я тебе не верю, князь, – покачал головой Волох. – Не могу и не хочу верить.

– Понимаю, – кивнул Родегаст. – Я ведь тоже сомневаюсь, где-то там, в самой глубине души. Именно поэтому я хочу, чтобы ты встретился с Шемякичем.

– С кем?

– С тем самым друдом, который прошел вместе с Яртуром по Калинову мосту.

– Ты что, собираешься пригласить сына Шемахи в свой замок? – усмехнулся Волох.

– Нет, это ты навестишь его в Расене, князь.

Боярин Бутуй был сбит с толку, и это еще мягко сказано. А причиной бури, поднявшейся в его душе, были князь Ашугии Велемудр и царь Сарматии Аркасай, которые объявились в Расене вместе с мечниками темника Хмары, вечно смурного орлана, коего Бутуй слегка побаивался. Справедливости ради надо заметить, что большого ущерба обывателям Расены орланы не нанесли. Жилища они не разоряли, девок не насиловали, в ссоры с асскими мечниками не ввязывались, словом, вели себя скорее как союзники, чем как захватчики. Но тем оглушительнее были вести, принесенные князьями, выкупленными из полона.

– Так, может, это просто слухи? – попробовал отмахнуться Бутуй.

– А почему про меня такие слухи не распускают? – рассердился царь Аркасай. – Или, скажем, про князя Велемудра? А я собственными ушами слышал, как друд Шемякич рассказывал об этом темнику Хмаре и боярину Весеню. Верите, меня от них отделяло только тоненькое полотно шатра. Такого страху натерпелся, что на женку даже не взглянул.

– Какую женку? – удивился Бутуй.

– Есть там одна, наложница Весеня, – нехотя отозвался Аркасай. – Я ее едва ли не месяц обхаживал, а тут такой случай выпал – биармец отлучился из шатра. Кто же знал, что он вернется, и не один.

– Повезло тебе, царь Сарматии, – глухо сказал Бутуй. – Если бы не это счастливое возвращение Весеня, украшением на твоей могиле стал бы осиновый кол.