Сергей Шведов - Яртур

– Нет, – неожиданно твердо произнес титан.

– Пусть подойдет. – Вий оторвал тяжелую голову от ладони и выпрямился.

Княжич и мечник двинулись вперед, но Горыня рывком удержал друда на месте. Яртур остановился в пяти шагах от бога смерти и вскинул на него глаза. Толстые и неожиданно красные губы бога смерти скривились в усмешке.

– Я дам тебе средство, человек, но не знаю, способен ли ты его унести, – произнес Вий.

– Я попытаюсь, – отозвался Яртур.

– Поднимите мне веки! – приказал Вий, чем поверг в ужас не только бесов, но и Горыню.

Спокойным остался только Яртур. Княжич с интересом наблюдал, как десяток бесов, ловко орудуя деревянными вилами, выполняют волю бога смерти. Страха Яртур почти не испытывал, зато его разбирало любопытство. Глаза Вия были черны, как сама бездна. Яртур покачнулся и едва не ухнул в пропасть, разверзшуюся перед ним. И чтобы не упасть, он схватился за Виев посох. На миг ему показалось, что в его руке раскаленный металл, и он вскрикнул от боли, пронзившей все его тело с головы до пят. Но он не отдернул руку, а потому устоял на ногах, хотя страшный взгляд Вия едва не расплющил его мозг.

– Вот ты и пришел, – произнес Вий почти злорадно. – Пришел тот, кого мы ждали. Радуйтесь, бесы.

Веки Вия закрылись, а тяжелая голова вновь склонилась к земле. Яртур отпустил посох и оглянулся. Горыня беззвучно шевелил губами, или славил кого-то, или проклинал. А на лице Шемякича был написан ужас. Яртур тряхнул головой, отгоняя наваждение, и отступил на несколько шагов назад.

– А где же обещанное? – спросил он Вия.

– Ты получил его, – сказал бог смерти. – Смотри, не расплескай.

Волох почувствовал неладное сразу же, как только за ним захлопнулись ворота замка Асгард. Мелькнула даже паническая мысль, что, приехав сюда, он совершил самую большую ошибку в своей жизни. Однако князь Себерии быстро взял себя в руки и с обворожительной улыбкой на устах пошел навстречу князю Родегасту, спускающемуся с крыльца, чтобы приветствовать гостя.

– Мятеж? – спросил хозяин, и глаза его при этом холодно блеснули.

– К сожалению, да, – сокрушенно покачал головой Волох. – Причем изменили не только твои бояре, но и мои. А ведь я доверял этим людям, как самому себе. Мне с трудом удалось вывести из города тысячу самых преданных мне беров.

– Кто стоит во главе мятежников?

– Скорее всего, боярин Бутуй.

– Этого следовало ожидать, – небрежно бросил Родегаст. – Так ты считаешь, что Расена для нас потеряна?

– Нет смысла спасать то, что давно сгнило, – махнул рукой Волох. – Сейчас самое важное – удержать Асгард. Без него победа Яртура никогда не будет полной.

– Ничего, – процедил сквозь зубы Родегаст. – Он поможет нам.

– Кто он? – не понял Волох.

– Со временем ты узнаешь все, князь, – сказал Родегаст. – А пока располагайся. Мой замок – твой замок.

Князя Волоха разместили в покоях, где прежде содержалась княгиня Лада. То ли это была просто случайность, то ли Родегаст таким образом пытался намекнуть гостю на возможное изменение статуса. Но если верно последнее, то князь Себерии тонкой иронии князя Асии не оценил и затаил на него обиду. Впрочем, внешне он эту обиду проявлять не стал, однако сделал все, от него зависящее, чтобы сто беров его личной охраны разместились в соседних помещениях. Надо отдать должное Родегасту, он не стал стеснять Волоха запретами, хотя и заметил вскользь, что здесь, в Срединной башне замка Асгард, гость может чувствовать себя в полной безопасности.

– Увы, князь, – вздохнул Волох. – В безопасности я почувствую себя только тогда, когда нам удастся свернуть шею мальчишке Яртуру. Представь себе, он вообразил, что это я убил его мать, княгиню Ладу, и публично грозил мне смертью.

– Сочувствую, – равнодушно кивнул Родегаст. – Но меня сейчас больше беспокоит судьба княгини Лели.

– О Леле ты можешь не волноваться, князь, – успокоил его Волох. – Я не рискнул везти беременную женщину в Асгард и отправил ее в один из твоих замков на границе со Сколотией. В случае опасности моя мать, княгиня Турица, переправит ее в Преслав, к князю Авсеню.

– Ты поступил мудро, – одобрил действия гостя хозяин. – Леля и плод, зреющий в ней, сейчас для меня важнее, чем Расена и вся Асия.

– Я понимаю тебя, князь Родегаст, но и ты меня пойми. Я изгой, потерявший все, чем владел. И виной всему мальчишка, которого я породил по наущению кудесника Баяна и ведуна Ерменя. Последний уже предал меня в минуту опасности. Кроме тебя, Родегаст, у меня нет союзников. И я должен быть уверен, что ты не отвернешься от меня, когда рати Яртура подойдут к Асгарду. Ибо первое, что потребует от тебя этот дрянной мальчишка, будет моя голова, сидящая на плечах или отделенная от тела.