Макс Мах - Хозяйка Судьба

— Туда, — сказал он, указывая рукой направление. — Нам надо туда.

Однако там, куда указал Карл, увидеть цель их путешествия мог сейчас лишь он один. Да и сам Карл ничего такого, на самом деле, не видел. Он просто знал, но это, в данном случае, было даже важнее, чем если бы он и впрямь увидел что-то сквозь окружающие их дымные полотнища. Мало ли что можно увидеть в пустыне?! Много чего здесь можно увидеть, но верить, не зная с определенностью, что это такое, ничему из увиденного нельзя.

Еще некоторое время после «рекогносцировки», Карл и все остальные, кто волею обстоятельств оказались теперь вместе с ним, продолжали — едва ли не вслепую — двигаться между сомкнувшихся вокруг них призрачных стен. Однако вскоре, горизонт прояснился так же стремительно, как до того закрыли его полотнища песчаного морока, и они неожиданно увидели далекую столовую гору и черные руины на ней. Замок — Карл знал это наверняка — был самый настоящий, хотя и должен был, по всем расчетам, находиться далеко на юго-западе. Но вот откуда, вместо скальной стены ущелья Второй ступени, взялась под замком Мертвого Волшебника эта столовая гора, Карл понять не мог. Тем не менее, единственным разумным решением, по-видимому, было продолжать идти прямо к горе, потому что находилась она как раз там, куда им следовало идти. Вот они и шли. Тяжелая дорога по трудной земле, но все-таки дорога, которая, как известно, есть символ надежды.

И в самом деле, первое время, казалось, что дела их пошли на лад. Во всяком случае, расстояние между отрядом Карла и замком постепенно сокращалось, причем сокращалось именно так, как и должно было это происходить, иди они по обычной местности к некоему видимому издали предмету. Однако позже, после дневки, на которую они остановились около полудня среди высоких скал, дававших хоть какое-то укрытие от жестокого сияния солнца, и после ночи, проведенной в движении, выяснилось, что развалины, ставшие накануне уже хорошо видны, не приблизились к ним ни на шаг. Они то ли отступали прочь, уходя в бесконечность вместе с недостижимым горизонтом, то ли это сам Карл и люди, шедшие с ним, только полагали, что идут вперед, а на самом деле, топтались на месте.

Еще полдня и ночь, Карл вел своих людей к замку на горе, но заколдованное место все также оставалось недостижимо. Пустыня выжигала из них силы. Однообразие пейзажей и монотонность пути силились свести с ума. Подходили к концу запасы воды. Слабели измученные жарой лошади. Однако замок Кершгерида — если, конечно, это все-таки был он — неизменно оставался там же, где и был, в пределах видимости и нигде, потому что, если бы он все-таки где-нибудь был (в физическом смысле, а не в метафизическом), они бы до него уже добрались.

И все-таки Карл не отчаивался. Пока человек жив — в особенности, если этот человек кавалер — ничто еще не кончено. Надо лишь знать, что безвыходных ситуаций не бывает, потому что продолжения не имеет только смерть, и делать, что должно, доверяя себе и надеясь на свою судьбу. Впрочем, сам Карл не столько думал теперь о Судьбе, отношения с которой складывались у него в последнее время самым причудливым образом, сколько о тех, кто мог — если, конечно, и в самом деле, мог — ему сейчас помочь.

Он поднял глаза к низко нависшему над их головами тяжелому мутному небу, но, разумеется, ничего там не увидел. Ни богов, которых он там, впрочем, не искал и увидеть не надеялся, ни птиц . За все время перехода через пустыню, ни Карл, и никто из его спутников ни разу не видели больше ни Валерии, ни Конрада. Почему? Означало ли это, что бан и банесса Трир тоже потеряли их из виду? Одно из двух: или да, или нет. Однако, и в том и в другом случае, орлы не могли не догадаться, что с отрядом Карла произошло нечто странное, и, следовательно, должны были вопросом этим заинтересоваться, а, выяснив, и попытаться помочь. В равнодушие Валерии Карл не верил совершенно, другой вопрос, что она могла теперь предпринять?

«Что?»

Гектор неожиданно встал и тревожно шевельнул ушами, поворачивая голову, как будто в поисках неведомой еще опасности. Однако Карл знал, что его коня испугать совсем не просто. Подаренный ему Валерией, карой [6] Карая масть — черная с темно-бурым отливом. масти жеребец был воспитан оборотнями и уже почти три месяца жил рядом с Карлом, постепенно «принимая» своего хозяина, и правила им установленные. А правила эти были просты и понятны хоть человеку, хоть зверю. Страх убивает мужество и лишает чести. Но честь дороже жизни, точно так же как долг — сильнее смерти. Поэтому-то и нет в сердце настоящего бойца места страху, а уж кто он — конь, или человек — не суть важно. Вон зверь Деборы, тот и вовсе адат, но кто посмеет сказать, что его душа не ведает чести? И Гектор все понял правильно. Понял и принял не только дружбу, как особый род взаимных обязательств человека и его коня, но и предложенный ему Карлом образ поведения. Поэтому и отнесся сейчас Карл к беспокойству своего верного Гектора самым серьезным образом. Он поднял руку, останавливая следующих за ним людей, и привстал на стременах, изучая лежащие перед ними пески. Впрочем, долго искать Карлу не пришлось. Метрах в двадцати впереди и чуть левее направления, которым следовал теперь его отряд, что-то странное произошло с тенью, отбрасываемой невысоким обрывистым холмом. Она уплотнилась на глазах, приобрела насыщенный черный цвет, и в следующее мгновение, из этой тьмы на раскаленный песок пустыни бесшумно шагнул огромный грациозный зверь.