Маргит Сандему - Лихорадка в крови

Не противопоставляя себя другим, Люди Льда тем не менее старались держаться обособленно. Все они были еще здоровы, у них был запас продовольствия, которым они делились друг с другом, а порой и с другими пассажирами из тех, кому приходилось особенно туго. Решал все старый Бранд, и он не позволял себе обращать внимание на страхи родных за его здоровье. Глупости! Конечно, он стар и с этим ничего не поделаешь, но сил у него еще хватает!

До островов Вэдер шхуна добралась в неузнаваемом виде. Утративший последнее мужество капитан запил, больные пассажиры лежали вповалку, а в стане Людей Льда всех беспокоило состояние Бранда. Маттиас и Никлас старались помочь больным, но они почти исчерпали имевшиеся в их распоряжении средства.

Впрочем, у Ирмелин и Виллему были дополнительные основания для тревоги.

Лишь через три недели пути шхуна подошла к островам Костер. Стоявшие у поручней Ирмелин и Виллему смотрели, как на востоке медленно исчезает из виду Бохуслен. Шхуна ползла улиткой. До норвежской границы было рукой подать, правда, потом, что бы попасть в Кристианию, предстояло еще пройти весь фьорд…

— Виллему, мне страшно, — тихо сказала Ирмелин. — По-моему, я уже ношу ребенка.

Виллему прикоснулась к ее руке, лежавшей на поручнях.

— Я тоже. Я давно знаю об этом, только не хотела никому говорить.

— И я не хотела. Я ведь пока не совсем уверена.

— А я уверена, Ирмелин… Что же нам делать?

Они помолчали.

— Одна из нас, — прошептала Виллему.

— Да. Ты должна знать, Виллему, я от всего сердца желаю, чтобы у тебя все кончилось благополучно. Но мне безумно не хочется умирать! Ты понимаешь меня?

— Еще бы! Ведь и меня мучает то же самое. Ни одна из нас не желает другой несчастья!

— Вот именно!

— Если б только Доминик был здесь! — неожиданно всхлипнула Виллему.

— Я тебя понимаю. Мой Никлас все-таки рядом.

— А он знает?

— Ну конечно. Но мы решили до приезда домой никому не рассказывать.

— Господи, когда еще мы приедем! Этот бесконечный фьорд…

— Все будет хорошо! Как только дойдем до норвежской границы, шхуна пристанет к берегу. Там мы запасемся свежей водой, провиантом, поможем больным. И будем продолжать путь.

— Да, об этом я и не подумала, — согласилась Виллему.

Они ничего не знали о войне. Не знали, что датчане пытались взять Хальмстад, но были отброшены назад. Не знали, где сейчас находится Доминик, что норвежская армия, состоявшая из крестьян, жгла и разоряла Бохуслен.

Они продолжали плыть на своей потрепанной шхуне, делая лишь по нескольку морских миль в день и надеясь все-таки достичь берегов Норвегии.

Вечером они увидели шхуну, направлявшуюся в их сторону.

За это время они повидали много разных судов — норвежские военные корабли, идущие на юг, рыболовные и торговые шхуны.

Но это было совсем другое судно. Оно целеустремленно шло прямо на них, и над кормой у него развевался флаг, которого все боялись.

— Каперский корабль, — тихо сказал Калеб. — От этих добра не жди.

— Неужели мы еще мало настрадались? — откликнулась Эли, которую, как и многих на борту, мучило расстройство желудка. Хильду и Бранда болезнь тоже не обошла, но все остальные пока держались.

Калеб обратился к женщинам:

— Вы слишком хорошо одеты, чтобы сойти за бедных. Спрячьте часть своих ценных украшений, засуньте их в какие-нибудь укромные местечки и щели на шхуне. Но немного оставьте на себе, их вы отдадите каперам! Тогда они не станут ничего искать!

Это был разумный совет. Мужчины разделили деньги, часть они спрятали, а часть оставили, чтобы успокоить каперов.

— Они опасные? — спросила Виллему.

— Все будет хорошо, если им не перечить, — сказал Калеб. — Если они разозлятся, от них можно ждать чего угодно. Но вообще-то их больше всего интересуют деньги и ценные вещи.

Воды Бохуслена славились тем, что в них хозяйничали каперы — морские разбойники. Их деятельность была даже узаконена — они собирали ценности для государства и нападали на вражеские корабли. Каперы должны были соблюдать известные правила. Но Калеб не был уверен, что они всегда их придерживаются.

Он подозвал к себе жену и дочь. Проверил пистолет…

Каперский корабль был намного больше их жалкой шхуны. Темный и грозный, он был похож на корабль-призрак. Его борт со скрежетом коснулся борта шхуны, и она вздрогнула, когда ее взяли на абордаж. Теперь суда стояли бок о бок.

Испуганные пассажиры начали кричать. Несколько пиратов быстро скрылись в чреве норвежской шхуны, оттуда послышались крики и проклятья. Виллему не могла наблюдать за происходящим, ее глаза были прикованы к четырем пиратам, направившимся к Людям Льда.